– Стреляю низко! Попрошу не подпрыгивать! – услышал я позади звонкий возглас.

Посреди арьергарда Бурого батальона, как гранитный валун в море бушующей под степным ветром травы, широко расставив ноги, стоял Махор с короткоплечим луком в руках и молниеносно выпускал стрелу за стрелой. Этот–то что здесь забыл? Он же – нейтрал! Внезапно стены покрылись инеем, и над бойцами стали подниматься жаркие клубы пара. В ход пошла магическая Школа Воды, практикуемая владыками. Снаряды метателей начали взрываться над своими рядами, наталкиваясь на сдерживающее их заклинание Хрустального Замка.

– Сделали шаг! Разом! Эннавант!!!

Прозвучал предбитвенный зов Подземелья, и лавина наших воинов медленно пошла вперед. Я видел иступленные взгляды и сжатые в безумном приступе отваги челюсти своих соплеменников. Они жаждали боя и смерти за честь клана. Такова сила вождя, сила Таргона. Он, как бурлящую воду, раздвигал подданных, протискиваясь в переднюю шеренгу. Лидер принимал бремя и хотел вести за собой, а не подгонять сзади. Меня в сутолоке притерли к самой стене. Помочь своим я не мог, поэтому оставалось только смотреть на бойню. Мое участие в драке свелось к выбитому дружественным локтем переднему зубу. Мы уже взобрались на первые ступени лестницы, когда Хобтобот вдруг нелепо взмахнул руками и завалился назад. Я увидел, как падают перерубленные вражьим мечом рога, краса и гордость минотавра. Его лицо было залито кровью, широкий нос и скулы раздроблены. Перед ним, сжимая тупоносый клинок каролингов, стоял невысокий человек с меткой Высшего ифрита на личнике закрытого вендельского шлема. Герой. Вокруг него, как кольца удава, сомкнулась бурая волна. Ее пена разметалась кровавыми ошметками, а на мраморных плитах вытянулись тела нескольких моих сородичей. В пектораль воина хищно цокнула стрела и отскочила, не оставив даже вмятины.

– Однако, – ошеломленно крякнул Махор, опуская лук.

– Все назад! – рявкнул Таргон. – Пусть он умрет от равного.

Бурый батальон вновь навалился на шеренги врага, за которым оставались верхние ступени лестницы. Особенно неистовствовал Ноздрин, потерявший боевого товарища и наставника. А инфернальный рыцарь, хоть и остался в одиночестве, но удирать не стал. Ему тоже оказалось знакомо слово «честь».

– Далековато вы забрались от своих солдат, – подходя, заметил Таргон.

В его руке заиграл светом магических усилителей двуручный эспадон, который для минотавра сходил за одноручник.

– Как–то случайно вышло, – признался его противник. – Что уж теперь… Не с прославленным ли Таргоном я имею дело?

– Именно с ним. А теперь назови свое имя, мертвец.

– Я – Сабнак. Хранитель Второго круга Адского Пламени.

Таргон усмехнулся.

– Демон гниения из мифологии? Что же – по делам и прозванье. А остальное для меня слишком длинно. Ты готов?

Вместо ответа Сабнак нанес косой рубящий удар, который метил повелителю в шею. Таргон принял меч неприятеля на гарду и ее же тычком сбил инфернала с ног. Тот поднялся, выплевывая сгустки крови, и снова стал в позицию. Еще трижды лязгнули клинки, прежде чем с шагом назад Таргон росчерком острия словно простой папирус взрезал доспехи Хранителя Адского Круга. Сначала я подумал, что Сабнак не задет, но потом в рваную щель панциря ударила алая струя и инфернал, переломившись в пояснице, рухнул лицом вперед.

– Когда человек так падает, обычно ему очень нехорошо, – прокомментировал Махор, становясь по правую руку от Таргона.

Владыка, не говоря ни слова, выдернул из поясной сумки целебное зелье. Тут я заметил, что с левого бока его кольчуга потемнела от крови. Сзади послышался торопливый дробный топот, и мимо нас пронесся Дилморон во главе пятерки минотавров из личной охраны.

– Стыдись, кузен! – бросил он на бегу.

Я понял – молодой хозяин пенял брату за то, что про него забыли и не позвали на бой. Юношеский пыл и горячность. Мы, троглодиты, так не делаем. Почтение к старшим родственникам у нас сродни святым канонам раздела добычи.

– Прикрой его, Махор! – попросил Таргон.

Его голос слегка поменялся от сдерживаемой боли.

– Сделаем, без базара, – из ножен баркидца вынырнул тупоносый «Хайлэнд броадсворд».

Бывший нейтрал без раздумий устремился за Дилмороном. Не отдавая отчета в своих действиях, я отклеился от скалы и побежал за ним. Недоверие? Глупость – вот что потащило меня вверх по лестнице.

Перед воротами наши вовсю пластали адских собак. Мимо меня пролетел троглодит в расхристанном шлеме, еще несколько собратьев пали на площадке грота. Остатки инферналов сбились в плотную группу, ощетинились частоколом дротиков. Сзади подоспели бехолдеры и открыли огонь в упор, выцеливая мишени среди щитов и доспехов. Адовы слуги несли страшные потери, но, к моему изумлению, продолжали стоять. Внутри порядка прятался кто–то, заставлявший их держать строй и не отступать. Кто–то сильный. Но слитное построение прихвостней Инферно тут же распалось, когда камнем из пращи по ней ударила гвардия во главе с Дилмороном. Бывший придворный повеса, а ныне – боец Паялпана, с двумя боевыми топорами в руках остервенело рубил неприятеля, его стражники крошили врагов под стать хозяину. Ноздрин, получив подмогу, удвоил напор, и наконец инферналы не выдержали. Кольцо их строя распалось, и они бросились в бегство, подставляя спины под наши вилы и бердыши.

– Отрезайте им дорогу! – крикнул Дилморон и скрестил оружие с ифритом в перламутровых латах.

Я протиснулся ближе к молодому хозяину. Рыцари Инферно – опасные противники. Даже такой мастер боя, как Таргон, и то получил рану в поединке, а тут – неоперившийся юнец, который вообразил себя великим воином. Да еще гвардейцы, как специально, расступились. Вот у нас, троглодитов, так не делается. Навалились скопом, отгрызли сообща лапы, кому какая разница, кто именно перекусил горло добыче. А у минотавров все наизнанку вывернуто. Ишь, замерли, не хотят лишать владыку чести самому разобраться с чужим героем. А если тот проткнет нашего рогатого своим волнистым шамширом? Легкая сабелька так и порхала в руках адского выкормыша. Храни Иерарх, того и гляди отрубит Дилморону чего–нибудь важное! Махор тоже стоял, как зачарованный. Он сражался чуть сзади от властителя, а теперь опустил палаш и ждал исхода поединка. Или в его действиях имелся какой–то свой умысел?

Наконец внезапным таранным ударом Дилморон проломил округлый тарч соперника, тот пошатнулся и опустился на колено. Звякнуло лезвие перебитого у рукояти клинка. Шлем – армет с нелепым розовым плюмажем слетел с шеи воина, рассыпав по плечам иссиня–черные волосы. Женщина! У нее на скуле рдела свежая ссадина, правый наплечник был вмят страшным ударом топора, но бестия все равно исхитрилась улыбнуться, обнажив все передние зубы. Будь на ее месте самка троглодита, я бы решил, что она не готова к спариванию, поэтому и пугает меня оскалом, но у людей все иначе.

– Ты взял надо мной верх, минотавр, – сказала демонесса. – Я сдаюсь.

Дилморон опустил оружие, галантно преклонил рога. А надо было бы прикончить ее побыстрее. Церемонии разводить вздумал! Эти суккубины из Инферно все как одна – интриганки и распутницы. Нельзя оставлять ее в живых. Я взглянул на сущность инферналки. Пламя чистое, насыщенного лилового цвета. Посмотрел внимательно в окуляры. Огромные круглые кошачьи глаза с терракотовой радужкой, губы цвета винных ягод. Волосы волнами укутали ее шею, разметались на груди, заплелись в венок на серебряном горжете.

– Я принимаю твою сдачу, – торжественно провозгласил Дилморон. – Назови свое имя и титул.

– Вот так ситуация, – подытожил Махор, насмешливо рассматривая незнакомку.

Та скинула боевую перчатку и отерла кровь, змеившуюся по щеке. Поморщилась от боли, вставая на ноги. Экипирована демонесса была на славу – обтягивающие трико из черной драконьей кожи, легкие сапожки с загнутыми носами. Даже я, ничтожный каптенармус, почувствовал исходящее от нее магическое пламя. Школа Огня и наверняка продвинутая. Демонесса плавным жестом отбросила со лба черные пряди и произнесла: