– Издеваться надо мной вздумал? Превратился в бугая и мгновенно зазнался?

– Не серчай, Горгот. Я не хотел тебя обидеть.

Но гордый штабс-капитан все равно насупился:

– Лечи его, время трать. А он в ответ – одни издевки. Валяйся, отдыхай в одиночестве. Умник…

Я еще полежал маленько, потом поднялся, пару раз врезался в косяк двери, задел ужасно низкий потолок и вылез в коридор. Похлопал лапой по стене и сказал негромко:

– Заяц! Друг, ты слышишь меня? Я теперь стал большим. И страшным. Увидел свое отражение – чуть сам себе ноги не обгадил. Все благодаря тебе. Теперь моя очередь выручать. Ты не волнуйся, я придумаю что–нибудь.

Интересно, он воспринимает мои слова, или я и взаправду – чокнутый? Не важно. Дружба бывает и односторонней.

Поднялся на стрелковую палубу. Марис взвизгнула и забилась в угол. Оттуда начала агрессивно рычать и хлестать во все стороны скорпионьим жалом. Когда–нибудь она себя им поцарапает.

– Ты чего? Это же я – Гонзо! Не узнала?

Мантикора припала на передние лапы и оскалила зубы. Ее рыжая шерсть на загривке встала дыбом. Я на всякий случай попятился. Еще хватанет с перепуга, придется позвоночник ломать. Видимо, нужно выбрать время и с каждым заново познакомиться. Но внутри подпирало что–то проказливо–озорное, и я не утерпел и спустился вниз на общий ярус. Гномы, побросав свои инструменты, в панике забились в кубрик. Через секунду оттуда послышался грохот опрокидываемых ящиков. Похоже, за дверью спешно возводилась баррикада. Вы когда–нибудь видели бледного от ужаса минотавра? А я – видел! Ноздрин встал в боевую позицию, судорожно сжимая в руках обглоданную капустную кочерыжку:

– Только двинься с места, чудовище! Тревога! Всем – к оружию!

– Спокойно, приятель. Это я – Гонзо. Вот, понимаешь, убил дракона и переродился. Ничего плохого я не замышляю. Уразумел? Я – Гонзо. Опусти оружие, пожалуйста. Все равно – я капусту не ем.

А мои бурые уже лежали на полу, распластавшись ниц. Один из мастеров–троглодитов прошептал в священном экстазе:

– Великий Бривал! Ты воскрес, чтобы освободить нас? Да здравствует кармическое колесо! Великий Иерарх снова вернул Бривала на землю!

Бривал? Надо подумать… Нет, я не стану присваивать себе легендарное имя, хоть это и сулит немалые преимущества. Ноздрин опасливо, бочком придвинулся ко мне и потрогал костяные шипы. Теперь наши головы были наравне, моя даже чуть повыше.

– Ты…это… я иногда придирался к тебе… ну там, на хвост наступал, толкал, бывало. Давай сразу скажи – ты злопамятный или как?

– Ладно, начкар. Злопамятные люди помнят даже возможные обиды. Неужели мы хуже людей? – солидно пробасил я.

Минотавр испуганно моргнул, и я счел разумным присовокупить:

– Шучу. Давай забудем прошлое, лады?

Но забыть прошлое у нас не получилось. Как только вечером подвернулась подходящая площадка для ночлега, Махор решил немедленно устроить нам тренировочный поединок.

Глава 2. Прощание с ушастым

«Великие помыслы и святые цели – всегда прекрасный повод,

чтобы кому–то сделать гадость…»

Гонзо–прозревший

Высоко-высоко над нами сияли девять планет Иггдрасиля. Вокруг Желтка порхали солнечные плазмоиды, Болото скрылось в хороводе облаков. Наверняка там сегодня дождь, впрочем, как и всегда. А у нас, на поверхности сферы, минул жаркий полдень, и теперь было свежо и ветрено. Я дрожал. Но не от холода, а потому что впервые за свою троглодитскую жизнь должен был сразиться в поединке. И не с каким-то корявым гоблином или синемордым гремлином. Мне будет противостоять сам боевой минотавр, элитный боец планеты Подземелье. То, что этот конкретный минотавр являлся моим старым врагом, тоже не добавляло настроения.

– Поспаррингуйтесь малость, а мы посмотрим, – заявил баркидец, выдавая нам защитную амуницию. – Только без членовредительства! Виновник будет наказан мной лично в грубой и травматичной форме.

Остальные вельможи расселись на валунах в ожидании представления. Как все–таки люди охочи до зрелищ! Вот то ли дело – у нас, троглодитов… хотя какой я сейчас троглодит – рептилия переросток, ни дать, ни взять. Мои бурые поклонники оживленно мелькали в дверном проеме. Гномы принимали ставки. Я подошел поинтересоваться.

– Извините меня, сильномогучий Гонзо, но беру против вас три к одному. Я считаю, что воинская выучка телесного здоровья попуще будет, – виновато пояснил Мудрот. – Хотите сделать ставку?

– Ты что, борода, совсем ума лишился? Кто же против себя деньги поставит?

– Много вы знаете, – обиженно пробасил гном, торопливо пряча мифриловую деньгу в просторный карман. – У человеков завсегда такое водится.

– Бойцы! На исходную! – рявкнул Махор.

Мы с Ноздриным встали напротив друг друга и поднятым оружием поприветствовали противника.

– Не буду скрывать, что я долго ждал этого момента, Гонзо, – раздвинул в ухмылке свои коровьи губы мой враг. – Новые габариты тебя не спасут.

– Опять за свое?

– Не бойся, не покалечу, – Ноздрин плотоядно облизнулся. – Но поучить тебя давно следует. Без обид.

Вот упорный какой! Вроде, только что помирились, так нет – снова за старое. Желает проломить мне голову, и уверен в своей победе. К сожалению, я думал то же самое. Да мне вообще не хотелось драться! Как помогут неумехе получасовые упражнения под началом Махора против закаленного ветерана, уже много лет не выпускающего из рук оружия? Да, баркидец успел научить меня нескольким коронным финтам и реалистично подвел он итог нашим занятиям:

– Науку боя ты не скоро освоишь. Но против такой неуклюжей дубины может и проканать.

Вечерняя прохлада остужала камни от жара светляков. Низко над головами проплывали редкие тучки. Такая красота, только вот почему меня всего трясет от страха? Дилморон помахал мне ладонью. Самое обидное – никто не проявлял и малейшего беспокойства. Конечно, откуда им знать, что этот выродок из благородного племени рогатых больше всего на свете мечтает свести со мной одному ему ведомые счеты.

В правой руке я сжимал короткую алебарду – «поллэкс», на левой висел спартанский щит гоплита.

– Начали! – скомандовал Дилморон, и все наставления Махора мгновенно вылетели у меня из головы.

Ноздрин сместился вбок, сделал несколько шагов по окружности и вдруг рванулся ко мне. Помогите! Убивают! Я увидел закрывший полнеба боевой топор, резко выставил вперед щит и спрятался за ним. Раздался глухой удар, внизу мелькнули копыта, и установилась прочная тишина, которую нарушил Горгот:

– С боевым духом, мне видится, у нас имеются определенные проблемы, но сила у камрада сумасшедшая.

– Да, дури в нем хватает, – брякнул Махор.

Я опасливо выглянул из–за края щита и остолбенел. Ноздрин неподвижно лежал на траве, оскалив передние резцы. Нос минотавра был разбит. Неужели это я? А как? Хм, похоже, щитом припечатал.

– Но–о–оздр –ин, ты живой? – осторожно протянул я, склоняясь над минотавром.

Тот приоткрыл кровавый глаз и отчетливо произнес:

– Вот ты гад! Это же был тренировочный бой!

– В настоящем он тебя пополам порвет, – пообещал Махор, протягивая начкару руку. – Только чуть–чуть поупражняется.

Наш путь по горным кручам подходил к концу. Заяц начал спускаться в долину. Мы преодолели очередной перевал и остановились, оцепеневшие от прекрасной далекой перспективы. Хребет навис над нами, как застывший навсегда водяной вал. Лучи светляков не проникали за его гребень.

– Знаменитая долина Теней, – прошептала Ниама. – Божественное место. В таком краю забываешь о доме.

Наша фурия как–то присмирела в последнее время. Домой она не хочет. Слышали? А может, ее пленили рассказы Дилморона о прохладных гротах и хрустальных подземных реках нашей планеты? Упаси нас Иерарх от такого варианта! Подданные лишат монарха жизни и его полюбовницу тоже.

– Судя по названию, здесь должно быть полно Холодных, – нахмурился Махор.

– Вовсе нет, – возразила ифритка. – Здесь волшебная атмосфера.