— Ты еще пожалеешь… — процедил он.
Ну да, знакомая песня. Сколько мне такое говорили — и сколько раз я пожалел?
— Сначала рискни хотя бы ударить, — хмыкнул я.
С пару мгновений незнакомец сверлил меня всей этой яростной яростью, а потом стремительно развернулся и, хлопнув дверью, ушел. Да уж, определился бы, кто он: обиженный мальчик или сильный колдун. Сколько же в этой столице фриков.
Я взглянул на часы, прикидывая, что и мне пора ехать.
— Не останешься помочь с выбором? — Глеб кивнул в сторону своего кинозала.
— Да я и так знаю, чем закончится: никого ты не уволишь — только новых наймешь.
Друг усмехнулся.
— Лучше, чем женщины на снимках, только женщины в руках. На свидание собрался?
— Скорее на встречу.
— Знаешь, — он внезапно посерьезнел, — когда только потерял душу, я поначалу не понимал, кто я вообще. Ну а потом понял, что у тебя есть ответ. Я тот, кто дорог тебе, и только поэтому я и живу.
— И к чему это?
— К тому, что ты заслуживаешь большего, чем просто благодарность.
На этих словах минутка мудрости от Глеба закончилась, и, пожелав ему не перетрудиться, я покинул клуб.
Когда я подъехал к ресторану напротив театра, Ника уже была внутри, пришедшая гораздо раньше времени. Она сидела за столиком у окна и невольно делала заведению рекламу, заставляя случайных прохожих оборачиваться. Идеальный профиль, идеальная осанка, светлые локоны в строгом пучке, сдержанное бежевое платье со скромным вырезом — образ вышел безупречно лаконичным, словно столичная икона стиля не хотела выделяться лишний раз, но именно этим ловила еще больше внимания. Пешеходы застывали на тротуаре, любуясь своим секс-символом сквозь стекло, рассматривая жадно, как модный наряд на витрине бутика, который им не по карману, и время от времени фотографируя. Однако, не глядя ни на кого, балерина задумчиво вертела салфетку — и ждала меня.
Это была наша первая встреча с тех пор, как ее душа оказалась у меня. У Ники сплошным потоком шли репетиции перед грядущим концом сезона, но куда важнее было дать ей время привыкнуть, что она снова хозяйка своей жизни. И вот, когда она привыкла, мы условились пообедать вместе.
Отбросив смятую салфетку, Ника торопливо обернулась на мои шаги. Я протянул букет — и в ее голубых глазах мигом заиграло удовольствие. Хм. Думал, что приму Имперского балета цветами уже не удивить.
— Спасибо, — сказала она, разглядывая букет.
— И это тоже тебе, — сев напротив, я протянул ей аккуратную коробочку.
Отложив цветы, девушка с любопытством приняла подарок. Бархатная крышка отскочила с мягким щелчком, открывая вид на лежащую внутри изящную серебряную брошь с тиснением моего герба. Эксклюзив ручной работы, какой ни в одном бутике не купишь — вещицу я заказал специально для нее в Лукавых рядах, как в свое время и амулет для Ули. По сути это такой же амулет, только в другой форме.
Пару мгновений Ника восторженно рассматривала подарок, а потом вдруг поникла.
— И какие у тебя на меня планы? — тихо спросила она.
— Те же самые, что и в самом начале нашего знакомства, — улыбнулся я.
— А что мне надо делать? — ее голос стал еще тише.
— Что хочешь. Я тебе не хозяин.
Голубые глаза рассеянно прошлись по мне.
— Я так не могу, — их обладательница мотнула головой. — Я должна делать что-то для тебя. Взамен.
Ой, какие же чудесные девушки мне попадаются — все сплошь хотят быть полезными.
— Хочешь делать? Ну вообще-то есть кое-что.
Ника мгновенно напряглась.
— Тебе надо делать то, что ты умеешь лучше всего, — скрывая улыбку, продолжил я. — Сиять. Однако теперь все твое сияние будет в мою честь. И я хочу, чтобы ты затмила всех. Поэтому сияй для меня.
На коралловых губах расцвела ответная улыбка.
— Это будет для меня радостью, мессир, — кокетливо сказала моя балерина.
Изящный пальчик медленно провел по серебру, которое тут же начало теплеть, чем вызвало у нее новый восторг. Немного повертев брошь в руке, новая хозяйка протянула ее мне.
— Хочешь надеть?
Я охотно выбрал место на ее груди и прикрепил туда украшение. От моего прикосновения Ника вздрогнула, пышные ресницы затрепетали, словно прося еще. Не став отказывать в удовольствии, я неторопливо провел кончиками пальцев по ее шее. Кожа на ощупь была нежной, мягкой и очень теплой.
— Ты теперь мой человек, — поглаживая, продолжил я. — Это знак того, что ты под моей защитой, и никто больше не смеет к тебе притронуться и даже поговорить с тобой без последствий.
Затаив дыхание, она слушала меня и вздрагивала от каждого касания.
«Я готова, — вдруг раздался ее голос в моей голове, — если хочешь…»
Однако в голубых глазах было не желание, а причудливая смесь покорности, растерянности и благодарности — вот только сказать «спасибо» можно и проще.
«Мне не нужно, чтобы ты была готова, — так же мысленно ответил я. — Хочу, чтобы ты хотела.»
— Не уверена, что еще могу что-то хотеть, — уже вслух невесело произнесла она.
— Просто мы слишком мало знакомы. Дай себе время.
Моя балерина неожиданно прищурилась.
— Нет же никакого колдовства, которого я не чувствую, но ты при этом на меня используешь?
— Есть, — усмехнулся я, — мое неотразимое обаяние.
Голубые глаза игриво сверкнули, а следом Ника звонко засмеялась, заставляя людей вокруг оборачиваться. Несколько камер загорелись на смартфонах желающих сохранить момент. Все-таки сиять она умела бесподобно — секс-символ столицы как никак. Только не ваш, а мой.
Пообедав, мы покинули ресторан. Оставив на моей щеке поцелуй, Ника вернулась на репетицию, у меня же было очень важное дело в другом конце города. Стоило сесть в машину, как в кармане настойчиво дернулся смартфон.
Глеб: «Я забыл адрес.»
Ну да, адреса всех забегаловок наизусть знаешь, а тут забыл. Конечно, в Синьории же нет самых горячих кисок столицы.
Я скинул адрес.
Я: «И не опаздывай.»
Все-таки нас там ждут. У меня даже приглашение было «уважаемый мессир Павловский». Правда, дальше шло «Григорий Маркович» — но сути дела это не меняло: приглашение пришло два дня назад. Спишем на оплошность и поедем на аукцион.
Ep. 18. Самый популярный колдун столицы (II)
— Ко мне, кстати, сразу как ты ушел, Ярик притащился, — известил Глеб, как только мы встретились на парковке Синьории.
— И что, тоже хотел свои услуги предложить?
— Видишь, какая конкуренция! — фыркнул друг.
О да, Ярик — это серьезная конкуренция.
— А вообще, он не колдовские услуги предлагал, а промоутерские, — продолжил новоиспеченный босс. — Он, оказывается, у бывшего хозяина на проценте сидел, клиентов приводил. Работа мечты, блин! Я уже хотел отправить его восвояси, а Ярик такой «думаешь, я не понимаю, что без папы пропаду? Ну да, пропаду, поэтому и стараюсь быть нужным по мере способностей.»
— И у тебя, конечно, дрогнуло, — предположил я.
С такими-то способностями Ярик точно не пропадет.
— Ну так я ж добрый! — хмыкнул Глеб. — Да и друзей у него много. Пусть приводит…
Разговаривая, мы покинули двухуровневую подземную парковку и вошли в здание Синьории в форме огромной стеклянной сферы в стиле хай-тек. Правда, внутри был обычный офисный центр, с вертушкой на входе и улыбчивой девочкой на ресепшн, которая услужливо объяснила, как добраться до зала, где проводится аукцион. В принципе, мероприятие было рядовым. Недавно почил один колдун, и наследник выставил его имущество на продажу, решив избавиться от всего, что ему показалось бесполезным. Однако среди лотов я внезапно обнаружил книгу из списка отца — одну из тех, которые он собирал для меня и вшивал в свой самосборный мануал. А такие книги вообще-то проще написать самому, чем найти. Как же хорошо, что наследник решил этот томик продать — хорошо, что есть люди, которые не ценят то, что судьба дает им бесплатно в руки. Это позволяет здорово сэкономить.