Первым с вылазки вернулся Махор. Его колчан был пуст.

– Что, барышня, передумали и все–таки вышли поглазеть на представление?

Я обернулся. Позади стояла Ниама. Она сначала не пожелала составить нам компанию, заявив, что ей будет тяжело смотреть на то, как сгинет Великий Минотавр, герой Подземелья. И вот – появилась, кривится от злости, руки демонстративно уперты в бока. Она не соизволила ответить на подначку Махора, а лишь почти не мигая, буравила даль взглядом.

– Ну, как там? – выдохнул Дилморон.

Его пальцы тискали рукоять топора. Мысли молодого господина можно было прочитать на его лице: если Таргон падет, он себе этого никогда не простит.

– Нормально. Процесс прошел как надо. Наших слегка приложили на последних метрах, но минотавры смяли метателей, а прикрытие инферналов не успело прийти своим на выручку. Я тоже снял с десяток чертенят. И, по–моему, попал в одного ифрита.

Ниама порывисто отвернулась. Видимо, Махор только что надолго утратил ее расположение. Что поделаешь, девочка, это война. Именно такая, настоящая, а не то, что держать превосходящими силами в кольце торговую станцию и заваливать булыжниками ее воздуховоды.

– На Таргона вылетел их герой. Резкий такой, как жидкий стул. Сразу получил двуручником в фанеру. Приказывал не поминать лихом, – продолжал Махор, демонстративно не замечая терзаний Ниамы. – Троглодиты рассеялись и пропололи все живые сорняки по опушке. Но Таргон снова сбил народ в кучу, и наши поперли вперед буром.

Через полчаса вернулась Дорис и дополнила рассказ баркидца. Не ожидавших вылазки инферналов опрокинули, их заслон порвали, как тонкую паутину. Группу Паялпана даже не пытались преследовать. К тому же они потеряли пару военачальников. Я понимал, что это временная заминка. К утру враги опомнятся и бросятся в погоню.

– Все в кратер, – приказал Дилморон. – Я закрываю ворота. Гонзо, отправляйся в Главный ангар. Проконтролируй готовность Зайчихи к походу. Потом явишься ко мне с раппортом.

Общий доклад я делал хозяину в его личных апартаментах. Так бывало и раньше. В комнате принца, спальне и кабинете одновременно, было жарко натоплено. Он обожал дерево, и вся мебель в его жилище хранила на себе следы эльфийской работы. Мы расположились вокруг низкого квадратного столика. Повсюду были разбросаны папирусы и книги. Дилморон постоянно что–то читал. Как и я. Камин тлел пурпурными точками. Уголь, что мы добывали в Еоле, давал куда больше тепла, чем сосновые дрова с поверхности. И чадил меньше. Узкая труба воздуховода вполне справлялась с дымом. Каменные ноздри Паялпана выходили к поверхности на самой вершине. Враги постоянно пытались к ним подобраться, но встреченные огнем бехолдеров, откатывались со страшными потерями.

Дилморон уже несколько минут без всякой определенной цели двигал по столешнице чернильный прибор, собирался с мыслями. Потом его прорвало:

– Нет, Гонзо, нам нельзя заезжать в Зайце на Иггдрасиль. Прав брат. Это будет словно насмешка для Контура – мало того, что наследник ускользнул, так он еще укатил на невиданном механическом монстре. Конечно, в бою возможности Зайца ограничены. Неповоротлив, тяжел в управлении и все такое. Но регенту Желтка это неизвестно, не так ли? Они с Мордредом из Сияния, пожалуй, всерьез начнут опасаться нашей возможности поставить подобные машины на поток. Не можем же мы начертать на броне, что «звездочек Иерарха» всего две штуки и на большее количество ковчегов их не хватит? Таргон непреклонен в своем выводе – как только враги прознают о Зайце, то приложат все силы, чтобы его захватить. Сначала попробуют провернуть это с Зайчихой. Не преуспеют, потому что она буквально напичкана амулетами Имплозии с самовзводом. Хвала Джорнею, что запасся аннигиляторами в таком количестве. Они нам крепко пригодились.

Я замер с распахнутой пастью. Вот как! Значит, нашей механической девочке уготована судьба всколыхнуть Пустынь жутким взрывом? А об ее экипаже вы подумали? Таковы люди. А мы для них – «нелюди». Словно сквозь пелену я слышал голос принца:

– …И что это значит для нас? Они не будут нападать на нас посреди Пустыни! Представь себе – они прикончили экипаж Зайца и ворвались в ковчег сразу в предгорьях Паялпана. А дальше? Опять ловушки! Хорошо, тут им повезло, и, наученные горьким опытом, они взяли нашего грызуна неповрежденным. Но как они могут быть уверены, что у них получится завести его без хозяев? А вдруг придется волочь на тросах железную бандуру до самых Корней? Да ее с места не сдвинуть! Поверь, Гонзо, наши противники умеют рассуждать здраво. Они беспрепятственно дадут нам заехать на Иггдрасиль и только потом атакуют. Мы, по их разумению, собственными силами на подножном корме, уверенно полезем в открытый гроб. И это их великолепно устроит. Так они станут рассуждать. Не сбрасывай со счетов демонессу. За это время Ниама должна втереться мне в доверие. Ты удивлен? Ну, разумеется, я в курсе, что она – шпионка. И одновременно – мой гарант безопасности до Ствола. Но мы обязаны перехитрить наших врагов. Заяц должен исчезнуть, не доехав до Иггдрасиля. Мы активируем Имплозию раньше. И тайно проберемся к нижним заставам. Там нас встретят. Это будет сюрпризом для Контура и обольстительной Ниамы. А девчонка ничего, ты не находишь? Что?! Слишком толстая? Да ладно! А – а–а, ты имел в виду – настоящее пламя? Согласен. Барышня – просто жжет напалмом. Даже жалко, что мне нельзя… да в конце–то концов, почему нет?! Ну, не будь таким нудным! Тоже мне – моралист в лягушачьей шкуре. От нее меня просто в жар бросает. Никогда такого не было. Скажешь, что я не общался раньше с инферналками? Много ты знаешь! Но она – это нечто. Ладно, ладно, не морщись, сам знаю, что это – враг.

Я слушал Дилморона и вертел в руках тряпичный мешок с моим жалованьем, который принц бросил мне на колени в самом начале беседы. Развязать и ощупать монеты в момент, когда хозяин делится со мной своими тревогами – постыдно. Но сколько там внутри? И деньги какие–то странные, на наши подземные мильрейсы не похоже. А может это инфернальные цехины? Судя по размерам – точно они. Материя плотная, но сквозь нее прощупывается ребристый гурт и барельеф Адского круга на аверсе. Там, наверное, штук двадцать будет. Много, щедр Дилморон с верными слугами, очень щедр.

После затянувшейся беседы я изо всех сил бежал в свою каморку. Целых восемнадцать цехинов! Нужно быстрее положить их к остальным накоплениям и спешить на вечерний развод по службам. Но счастье слепит даже незрячих от природы. Ненавистный мерзкий запах скользнул в мои дыхальца слишком поздно, и я почти налетел из–за поворота на грузную фигуру Ноздрина. Стражник мигом сгреб меня за шиворот и припечатал к стене:

– Вот ты где, недомерок. А повсюду тебя ищу. Хобтобот погиб, его душа в руках Иерарха и теперь я – начальник всех регулярных сил Паялпана. Понял, ты, господский лизоблюд? Тебя назначили старшим, я подчиняюсь, но помни, жабоголовый, мы сведем с тобой счеты. Ты и я. Думаешь, обзавелся новым заступником? Не будь этот орк механиком, я бы живо его обломал. Ничего, ничего, Ноздрин подождет своего часа, он терпеливый. Что ты жмешься? Не трусь, каптенармус, я придушу тебя не сегодня. Так… Это что тут у нас? О–о–о, деньги! Ты мне их приготовил? Спасибо, не ожидал…

Я пытался удержать мешочек за завязки, но здоровенная лапа минотавра отпихнула меня в сторону и вырвала жалованье из моих слабых рук.

– Ого! Цехины? Твоя никчемная жизнь столько не стоит, поэтому я с удовольствием принимаю плату. На них мы с ребятами справим тризну по Хобтоботу. Я передам им, что лягушонок Гонзо лично финансирует нашу вечеринку. Купим в лавке вашей троглодитской настойки, у медуз в Гуенарганте выменяем свежие Ледяные цветы. Пошёл вон, коротышка! Тебе нынче повезло!

Тяжелый пинок подбросил меня в воздух. Я пролетел несколько локтей и шлепнулся на колени. После чего подобрался, словно складная линейка Горгота, и потрусил в направлении Воленвельда. Теперь нет нужды заходить к себе в келью, мне нечего доложить в свою маленькую сокровищницу. Глотая горькие комья обиды, я потирал ушибленную поясницу и мечтал о том, что когда–нибудь сквитаюсь с этим рогатым. Если он до этого меня не придушит, как обещал минуту назад.