Риордан понимал, что должен убить его быстро и чисто. Эту дуэль потом разложат по мельчайшим эпизодам. Мало кого будет интересовать, насколько хорош был Веллеран, зато все попытаются оценить, насколько сдал он, Риордан. За ним сейчас внимательно наблюдает его дружина. Он в этом бою представляет их всех, защищает честь Академии Овергора. Пусть даже против такого проходимца. Нет, тем более — против такого проходимца!
Риордан двинулся к противнику, раскачивая тело, как маятник и подстраиваясь под ритм «мельницы». Как только он приблизился, Веллеран сделал два шага назад. Он несколько раз менял траекторию вращения, пытаясь рубануть мечом по шпаге Риордана, но тот легко уводил свой клинок от соприкосновения.
Еще шаг к сближению со стороны Риордана. Веллеран вновь отступил. Что происходит? Он не собирается сражаться? Чего он озирается по сторонам? Внезапно Риордан понял, что сейчас произойдет. Картинка будущего вспыхнула в его голове, как зарница. Веллеран не собирается умирать с честью. Он задумал побег. Поэтому и отступает в сторону забора. Он развернется и бегом преодолеет ту пару десятков шагов, что остались до ограждения. Вскарабкается, как белка по кованым узорам забора и перепрыгнет на трибуны. Соскочит с них и бросится в переулок, а там всегда стоят брички извозчиков, которые доставляют и забирают от Академии городских зевак. Если полиция промедлит, он на бричке сорвется с места и через полчаса затеряется в предместьях столицы.
Потом, конечно, будут организованы поиски и скорее всего его отыщут. Полиция сразу предупредит стражу, и те станут переворачивать каждую дерюгу на телегах, что покидают городские ворота. Но Веллеран сейчас об этом не думает. Он мечтает только об одном — спастись. Жить! Лишний раз глотнуть воздуха. Прожить хотя бы еще одну минуту. На мгновение Риордану стало жаль мошенника. Но между ним и спасением сейчас стоят поединщики. Несомненно, они преградят ему путь. Первый на Веллерана бросится бесстрашный Тамур. Без оружия, с голыми руками. А у преступника прекрасно отточенный прямой одноручник. Тамур может получить рану или даже погибнуть.
Риордан в несколько прыжков сместился вбок и частично отрезал противнику путь к отступлению. Жестом показал полицейским агентам на противоположную от себя сторону плаца. Те поняли все с полуслова. Они не только встали на указанное место, но и оба вытащили из ножен кинжалы. Веллеран наблюдал за ними со злобной ухмылкой на лице. С мечом в руке он по-прежнему имел против агентов преимущество. Но когда те отвели кинжалы для броска, Веллеран обреченно опустил голову. Путь к спасению теперь был для него закрыт. Все в Овергоре знали, как мастерски полицейские метают ножи. Они не промахнутся.
Веллеран поднял глаза на Риордана. В его взгляде была тоска матерого волка, угодившего в капкан.
— У тебя остается выбор, — напомнил Мастер войны.
— Выбор?
— Ильсингар. Перед казнью всегда бывает суд. Ты можешь попробовать оправдаться.
— Это будет не суд, а судилище. Ну, уже нет, — Веллеран левой рукой рванул себя за бороду и задрал голову к небесам. — Богиня удачи, Мара! Взываю к тебе! Ты моя покровительница! Ты помогала мне всю жизнь. Помоги еще раз, заклинаю!
Веллеран повел плечами, как бы встряхивая себя перед последней схваткой и сам шагнул к Риордану. Теперь он уже не крутил «мулине», а принял классическую стойку «нижнее жало».
— Не воображай, что останешься невредимым! — крикнул он Риордану. — Хоть какую-то частицу тебя я заберу с собой!
Его лицо было перекошено отвагой отчаяния. Риордан взглянул ему прямо в глаза и увидел в расширенных зрачках предчувствие смерти.
Мастер войны Овергора не ответил противнику. Теперь он внимательно следил за положением его ног. Вот Веллеран перенес центр тяжести на переднюю для следующего шага, и Риордан провел молниеносную упреждающую атаку. Он сместился вправо, одновременно разворачиваясь к Веллерану боком, и выполнил проникающий выпад вперед. Острие его шпаги вошло противнику позади левой руки точнехонько между ребрами.
Риордан выдернул клинок из раны и тут же опустил его к земле. Он знал, что пронзил Веллерану сердце. А несчастный мошенник, простояв мгновение, пошатнулся, медленно опустился на колени, а затем рухнул лицом вперед.
Земля на плацу была настолько утоптана, что почти не впитывала кровь, поэтому вокруг тела сразу начала растекаться вишневого цвета лужа. Она медленно наполнялась, маленькие ручейки пробивали себе путь через низкий песчаный рельеф. Тело Веллерана, словно исстрадавшись от скверны, извергало из себя состав лжи и обмана. Риордан отступил на шаг, чтобы его сапоги не окропила кровь только что убитого им человека. Пусть земля не желает принимать ее в себя. Ничего. Отмоют.
Мастер войны подошел к краю площадки и вытер клинок сорванным пучком травы. Поединщики провожали его одобрительными взглядами, глаза новобранцев были широко распахнуты от восхищения.
К Риордану с почтением на казенных лицах приблизились оба агента.
— Как вы намерены поступить с трупом? — спросил Риордан, придирчиво оценивая чистоту клинка.
Убедившись, что на оружии не осталось кровавых разводов, он одним движением вогнал шпагу в поданные кем-то ножны и повернулся к полицейским.
— Доставим в покойницкую на Пчелиной улице, там этого красавчика забальзамируют, и мы сегодня же тронемся с ним в сторону Ильсингара. Они настаивали на его выдаче. Желательно живого, но тело тоже подойдет. Не знаю, как с ним поступят, но слышал, что будет назначена повторная панихида по юношам, что погибли в битве с Фоллсом. Непонятно, зачем им это нужно после стольких лет.
— Чего тут непонятного? — сквозь зубы проворчал Риордан. — Герцог желает очистить свое имя перед подданными.
— Будет открыта скульптурная группа, посвященная этому событию.
Любовь ильсингарцев к разного рода монументам была общеизвестна. Каждое важное событие в мире или в герцогстве они стремились запечатлеть в камне. В Овергоре, взрастившем не одну плеяду настоящих героев, не найдется ни одного памятника, посвященного поединщикам или как-либо связанного с войной. В Ильсингаре их было не меньше десятка.
— Спасибо, что согласились на эту миссию, — продолжал агент.
— Нужно было наказать мерзавца, — отмахнулся Риордан.
— Существует договоренность, что если все пройдет, как запланировано, ваше изваяние установят на одной площади со скульптурой Войтана. Напротив нее. Оба памятника по замыслу будут обращены друг к другу и станут как бы вести незримый диалог.
— Ох, уж эта политика, — вздохнул Риордан.
Два десятка лет назад у ильсингарцев появился настоящий талант по части фехтования. Такие люди рождаются один раз в целое поколение. Его звали Войтаном, и он шел к славе неправедными дорожками. В конце концов его жизненный путь уперся в фигуру Риордана и на том прервался. Поразительно, но с годами вокруг образа Войтана на родине сформировался мифический ореол. Его превозносили наряду с легендарными бойцами, в одиночку решившими судьбу целой кампании. В конце концов усилиями его родни в столице герцогства Войтану установили памятник, у подножия которого теперь всегда лежали свежие цветы. К убийце национального героя у ильсингарцев было сложное отношение. Они признавали, что Риордан имел основания для такого поступка, но не могли простить факт того, что лучший клинок мира оборвал жизнь их талантливого земляка. История с Веллераном послужит логической точкой в многолетней цепи событий. Более того, установив монумент Риордану на одной площади со скульптурой своего кумира, ильсингарцы уравняют для истории значимость обеих фигур и получат от этого моральное удовлетворение.
— Эй, Тамур, — Риордан окликнул своего преемника. — Когда полиция заберет тело, распорядись, чтобы это место как следует пролили водой. Потом пусть площадку разравняют граблями и заново пройдутся по ней каменным катком. Чтобы никаких следов не осталось. Не хватало еще, чтобы какой-нибудь умник через много лет топнул здесь ногой и сказал, что тут пролилась кровь Веллерана, основателя Всемирной Академии воинского искусства, убитого в неравной бою.