— Молодой человек, — с иронией заметил я, — вы не видите, что влезаете в чужой разговор?

«Все, она моя, — для самых недоходчивых пояснил я мысленно. — Топай отсюда.»

«Вот же ты читер, — протянул друг. — Реально надо было купить те часы…»

Ага, главное найти причину — и желательно найти ее подальше от себя.

— Ника, — с другой стороны вдруг прикрикнул недовольный голос, — что ты творишь?

На этот раз она не просто вздрогнула, а подскочила на барном стуле, стремительно бледнея. Губы стиснулись, брови сдвинулись, а пальцы, казалось, вот-вот переломят ножку бокала. Да откуда ж вы все повыпрыгивали! Топая и сверкая глазами, к стойке подлетел лысый мужичок лет сорока на вид — ниже ее минимум на две головы, но смотревший на девушку так, будто нависал над ней огромной скалой.

— Ты знаешь, где ты сейчас должна быть и что должна делать? — процедил он.

Она не ответила — лишь сильнее прикусила губу и опустила глаза на стойку.

— Какие-то проблемы? — уточнил за нее я.

Карлик борзо повернулся ко мне. Споткнулся взглядом о мою печатку и тоже скривился, как бы намекая, что и он тоже с этим гербом знаком.

— Мессир Павловский, — сухо произнес он, — пожалуйста, не вмешивайтесь в то, что вас не касается.

«По-хорошему или как обычно?» — сразу же активизировался Глеб.

— Почему же, по-вашему, — полюбопытствовал я, — меня это не касается? Вы вторглись в мой отдых и портите мне вечер.

— В этом клубе полно девушек, — сквозь зубы буркнул мужичок, — которые с радостью составят вам компанию. Поищите другие варианты для вашего отдыха.

— А может, это вам поискать другие варианты?

— Вам что, — мелкие глазки резанули по мне, — настолько некого трахать?

Забавно. Черт пойми кто указывает, кого мне трахать. А ведь казалось, опусти хорошенько ногу — и перешибешь. Самым высоким в этом типе было самомнение.

— А ты не охренел, — выдал Глеб вслух, видимо, сам ответив на свой недавний вопрос, — таким тоном разговаривать?

— Рекомендую извиниться, — я заглянул в мелкие наглые глазки, — и быстренько отсюда свалить.

— Мне свалить? — карлик аж подпрыгнул от возмущения. — Да я сейчас крикну охрану и тебя отсюда выставят! И дружка твоего! И в черный список добавят, так что никогда сюда больше не зайдешь!

Черный список, конечно, самая страшная угроза в жизни. Ведь им же можно зарезать, отравить, проломить голову или прострелить ногу — такая опасная вещь.

— То есть ты хочешь выставить отсюда мессира, — подытожил я. — Ничего не забываешь?

— Да я тут хозяин! Кого хочу, того и выставляю! — брызжа слюной, бросил он.

Для хозяина ты забываешь одну простую вещь: хозяин без хозяйства — никто. А когда есть, что терять, стоит хоть немного опасаться.

Я резко шагнул на него, и, вздрогнув от неожиданности, этот крохотный хозяин поспешно сдал назад и уперся лопатками в барную стойку.

— Мне тут рассказали одну занимательную историю, — чуть тише продолжил я. — Однажды один неосторожный лавочник в Лукавых рядах… знаешь, где это? Так вот, этот тупица имел несчастье повздорить с моим отцом, и на следующий день его лавка сгорела…

Карлик, сердито сдвинув брови, уставился на меня — снизу вверх. По лицу видно, что не любит так смотреть — а что поделать? Носи с собой табуретку, чтобы быть на уровне.

— Как, по-твоему, — уточнил я, — тебе меньше терять, чем этому лавочнику? Это же все, как я понял, твое.

Под моим взглядом он ощутимо вздрогнул, но глаз не отвел. Вот как вжился в роль хозяина положения.

— Ты что, мне угрожаешь? — процедил он.

— А сам как думаешь?

— Да ты не посмеешь!

— А кто меня остановит? — я взглянул на него сверху вниз. — Ты, что ли?

Сначала допрыгни.

— У меня есть покровители! — со злостью выдохнул он.

— А они останутся, если у тебя ничего не будет?

Покровители, как правило, исчезают сразу, как только исчезает то, что они покрывают. Миг — и, судя по изменившемуся лицу, этот хозяин тоже все прекрасно понял.

— Прошу меня извинить, мессир. Я сразу не понял, с кем имею дело, — холодно отчеканил он и отвел глаз.

Зато теперь ты понимаешь с кем.

— Приятного вечера, — еще холоднее добавил он. — Отдыхайте, — а затем стремительно повернулся к Люберецкой. — Пойдем!

Она не двинулась с места — лишь, кусая губы, смотрела прямо перед собой.

— Ника, пойдем! — прикрикнул он, словно обращаясь к собаке.

Барный стул рядом протяжно скрипнул. Вскочив с места, девушка молча бросила взгляд в мою сторону — как будто извиняющийся — и, резко стуча каблуками, подошла к этому карлику. В первый момент мне показалось, что она даст ему пощечину, а потом рука, которая уже словно летела для удара, скользнула по мелкой шее, обвила ее, и, склонив голову, прима поцеловала этого красавца взасос. Его ручонка шлепнулась на ее золотую задницу, и парочка растворилась в полумраке клуба.

— Что за хрень? — пробормотал рядом Глеб.

— Видимо, по-другому секс-символом столицы не стать, — с сарказмом бросил я.

Аромат ее духов, все еще витавший в воздухе, сейчас раздражал. Я-то думал, она другая, а она, похоже, такая же кукла, как и все здесь. Вот она столица — все продается и покупается.

Вокруг по-прежнему хихикали и щебетали, строили глазки и рассыпались в улыбках, набивая себе цену. Отстойное местечко этот самый крутой клуб. Ждешь охоты, а на деле тут просто отстрел несушек в курятнике. Такое же мелкое хозяйство, как и сам хозяин.

— Ну и черт с ней, — отмахнулся друг, — раз она такая. Пойдем, я пару отпадных куколок покажу…

Хватит с меня этих куколок.

— Все, поехали отсюда.

— Но я не хочу домой, — уперся он, — я хочу развлечений!

— Если развлечений, то только с женщинами, которых заинтересует в нас хоть что-то, кроме нашего кошелька.

Я готов потратиться на ресторан, на цветы, на номер в отеле — но не собираюсь платить еще и за то, чтобы меня ублажали. Оставлю это глухим, слепым, тупым и мелким.

— Ну ладно, — протянул Глеб, — но только хочу, чтобы это было экзотикой…

Найти экзотику в столице оказалось не так уж и сложно. Прогулявшись по Невскому, без особого труда мы подцепили двух горячих испанских туристок, которые приехали в Питер впервые. Они не понимали по-русски, а мы плохо понимали их язык, но это ничему не помешало. Девушки искали приключений, а мы искали девушек, которые ищут приключений — так что этим вечером мы друг друга нашли. Сколько раз замечал, когда в дело вступают животные инстинкты, слова уже не имеют значения.

На смеси жестов и ломаного английского испанки попросили показать им город. Мы показали основные достопримечательности, угостили их текилой и вполне довольные друг другом закончили осмотр столицы одним милым отельчиком в центре с золотой вывеской и красной дорожкой, который нам уже полюбился в наших приключениях. Девушкам он тоже понравился.

А после они пригласили нас в конце лета на Ибицу, где у папы одной из них была собственная гостиница с видом на море. Вот вам мой совет: трахайте незнакомок — кто знает, какие возможности откроются.

Эта мысль Глеба весьма взбодрила.

— Просто обалденно! — не унимался он, ведя машину домой. — Я даже не думал, а ведь и правда можно поехать, потусить…

В общем, друг загорелся идеей смотаться на Ибицу. Ты только ее куда-нибудь запиши, а то уже к завтрашнему вечеру твоей насыщенной сексуальной жизни и не вспомнишь, что там назначено на конец лета. Хотя у этих девчонок были все шансы на забыться. Фотки со своей я не стал удалять, а наделал их много — до, во время и после. Эта туристка сама оказалась той еще достопримечательностью. Пируэты я, может, сегодня и не получил, но фламенко на мне горячая испаночка оттанцевала вполне прекрасно.

— Что, эти оставишь? — поинтересовался друг, косясь на мой экран, где загорелое тело жарко раскинулось на простынях.

— Конечно, — отозвался я, листая снимки, — такую экзотику я не буду удалять…