Хоть наш ковчег уверенно таранил растительность железной мордой, в лесу пошла совсем другая езда. Теперь Заяц не мчался, а полз и протискивался. Но затем впереди замаячил просвет поляны, куда мы и выперлись с огромным облегчением. Это оказалась широкая прогалина, от которой вглубь леса уходило сразу несколько тропинок неизвестного происхождения. Мы выбрали самую широкую и вломились в нее стальной тушей. Через полчаса или шагов через тысячу (это кому чего жальче – времени или пространства), тропа вдруг влилась во всамделишную дорогу. Не просеку, а именно дорогу, хорошо разъезженную. Дилморон опять уткнулся в карту, но ничего похожего на лесной тракт там не нашел.

– Недавно проложили, видимо, поэтому и не отмечен. Мы полгода в осаде, а карту еще раньше купили.

Горгот прибавил ходу.

– Эдак мы к вечеру на той стороне пущи окажемся! – возликовал орк.

– На охоту пойдем. Пора слезать с паялпанского сухпая, – потер руки Махор. – Знаете, чего бы я сейчас съел? Курицу гриль. И шаурму. Не поверите, но хочется такой дряни. А вам, демонесса, небось фондю подавай? А после фондю – тирамису?

Ниама вдруг улыбнулась, совсем мило и как-то по-детски:

– Примите заказ: тарелку отварной картошки со сливочным маслом и малосольную селедочку с лучком.

– О, наш человек! – расхохотался баркидец.

– Что–то давно нет нашей крылатой разведки, – нахмурился вдруг Дилморон. – Час назад взлетели.

А Горгот, меж тем, уже несколько секунд напряженно вглядывался вперед.

– Стоп, машина, – негромко сказал он и плавно нажал на тормоз. – Впереди завал.

– Ураган? – с надеждой в голосе спросил хозяин.

– Если бы. Посмотрите на пеньки – топорами работали.

Местность перед ковчегом и впрямь напоминала вырубку, с которой почему–то не вывезли заготовленную древесину, а наоборот – за каким–то василиском сложили стволы строго посреди дороги. Мы стояли неподвижно, исследуя окрестности. С лязгом открылись ставни бойниц – это изготовились к стрельбе наши бехолдеры.

Впереди Зайца, шагах в тридцати, нижние ветви зеленой стены разошлись в стороны, и из–под пятипалой тени кленовых листьев появилась человеческая фигура. Незнакомец был одет в домотканую куртку, темные мешковатые штаны и короткие сапоги с широкими голенищами. В руке он держал обнаженный прямой клинок. Махор открыл окно рубки и выбрался по пояс на заячью морду.

– Твоя работа? – указал он на буреполом.

– Остановитесь, путники. Вы пересекли границу свободного клана ТУКАН, – торжественно провозгласил человек.

– Нам по фигу ваша дорожная разметка. Эта кибитка едет по своим вопросам.

Незнакомый герой беззаботно засмеялся. Его невысокую плотно сбитую фигуру, как шляпкой гвоздь, накрывала густая шевелюра головы.

– Вот и прекрасно. Отдайте нам десять процентов товаров в качестве подоходного сбора и можете двигаться дальше.

Дилморон хотел что–то сказать, но Махор сделал предостерегающий жест: молчи мол, не высовывайся.

– Ты ошибся, бродяга. Мы – не барыги, а честная, бесконвойная бригада. Давай не будем устраивать тут канитель, а разойдемся по-хорошему.

– Мне все равно, кто вы. Пусть и не торгаши, но что–то ценное в вашей железной повозке должно быть. Иначе, зачем вы ее делали, а? Гоните хабар и валите с миром.

Ого! А они с Махором говорят на одном диалекте! А может это заранее спланированная засада? Но я отмел эту мысль – никто не мог предугадать, что перед Ривеленской пущей мы собьемся с дороги.

– Где наша разведка? Гарпии! – баркидец продолжал гнуть свою линию.

– Извиняйте, незваные гости. Чужие соглядатаи над моим лесом летать не будут. Пришлось отправить их на новый виток кармического колеса.

Дилморон заскрипел зубами и с размаху ударил кулаком по откидному столику. Жалобно звякнул крепеж, вырванный с корнями из стены. Махор повернулся к нам и подмигнул:

– Прошаренный чувачок. Похоже, он угловой валет в этой кодле, – и возвысив голос, снова обратился к незнакомцу. – Твой расклад не катит. Убирай с дороги свою кентовку, пока не случилось неприятностей. Мы начинаем движение.

С этими словами баркидец захлопнул иллюминатор, а Горгот сразу же крутанул педали Зайца. Гусеницы с хрустом подгребли под себя несколько сучьев, застонал выдранный стальным корпусом пень.

– Ну как знаете! Не покайтесь потом! – крикнул разбойник и отступил в лес.

Не успели мы проехать и десяти шагов, как на опушке вырубки, поперек нашей дороги рухнула еще пара древесных великанов, каждый в обхвате с два моих тела. Мы остановились у их перекрестья, и Горгот активировал топоры. Под сокрушительными ударами в разные стороны полетели белоснежные щепки. Неожиданно трава вокруг Зайца начала переливаться зелеными бликами. Щепок стало значительно меньше, и при опускании топоров появился неприятный металлический звук. Орк сердито рыкнул:

– Похоже, он чем–то на них воздействует. Эдак и манипуляторы повредить недолго.

Кабину осветила желтая вспышка. Резко пахнуло озоном. Потом еще одна. Ниама воскликнула:

– Бьют попеременно Землей и Природой.

Ха. У нас в Зайце припрятано две рабочих Сферы Запрещения. Эти заклинания нам как с гуся вода. Горгот потрогал обшивку.

– Даже чуть–чуть нагрелась. Силен, паршивец. Высшими порядками шпарит. Щиты Сфер прогибаются.

Еще пара зеленых гигантов начала заваливаться по нашему курсу. Один с шумом рухнул, второй повис в нескольких метрах над землей, запутавшись в кронах.

– Это становится уже не смешно, – заметила Ниама.

– Теперь я понимаю, почему дороги нет на карте, – угрюмо произнес Дилморон. – Кто полезет прямо в бандитское логово?

Сверху раздался грохот, послышался скрежет брони.

– Пойду, гляну, – Махор выдернул из ножен палаш и покинул рубку.

– Это мои собратья шарятся в лесу, – Горгот крутанул педали, и Заяц тяжело перевалился через первые два ствола. – Орки, горные тролли.

Остальные не могли ответить, потому что изо всех сил держались, кто за что успел ухватиться. Тело нашего ковчега швыряло из стороны в сторону на ухабах. Горгот молниеносно выбросил вперед руку и рванул штепсель жалюзей. Стальные створки сомкнулись на стеклах кабины, и через мгновение снаружи что–то со страшной силой ударило в них. Иллюминаторы вылетели из пазов, рассыпаясь на стеклянные брызги.

– Запасные окна есть? – спросил меня Дилморон.

Я утвердительно кивнул.

– Кто нас приложил? Неужто, циклоп? – поинтересовалась Ниама.

– Он самый, паразит. Хорошо, что я видел момент броска, – мрачно сказал Горгот, стряхивая осколки с приборной панели.

Дверь в рубку открылась. Это со стрелковой палубы вернулся Махор. Его палаш был по гарду в темной крови.

– Пара рухов атаковала сверху. Я зарубил обоих, но едва не схватил лицом стрелу. Мы попытались огрызаться. Потеряли трех бехолдеров, после чего я скомандовал запечатать бойницы. Из чащи бьют лучники. Огонь очень плотный. Видел только орков. Дальше по курсу, похоже, людоеды делают завалы. Нам не прорваться. Надо как–то решать вопрос с их героем. Или ехать в объезд.

Еще один циклопий булыжник врезался в жалюзи и прилично их промял.

– Вот–вот. Надо пробовать добазариться, – повторил Махор. – Весь интерфейс вездехода подпортим.

Он сдернул с плеча лук и попросил Горгота:

– Попробуй поднять шторки, я сниму одноглазого гада.

Удалось приоткрыть только одну менее искореженную створку, но баркидцу этого оказалось достаточно. Он выпустил три стрелы, почти не целясь, и отрапортовал:

– Готов.

Заяц уперся мордой в следующую баррикаду и забуксовал. Дилморон спросил:

– Махор, а что конкретно ты предлагаешь.

– Да тут ничего особо не придумаешь. Вызову их героя на поединок. Победитель диктует волю побежденному.

– Мы не имеем права рисковать принцем, – отчеканила Ниама. – Поражение неприемлемо.

Вот так. Демонесса сделала ход. Теперь она открыто перешла на сторону Дилморона. Верит ли он девушке? Неужели хозяин забыл, что несколько дней назад бился с ней в поединке? Но и принц и остальные восприняли ее слова, как должное.