– Уберите коготки, барышня, я поставлю на кон собственную свободу, – ответил баркидец. – На это он должен клюнуть.

– Я буду вам очень обязан, – Дилморон наклонил голову.

– Пустое, – Махор придвинулся к жалюзи и заорал на весь лес. – Эй, туканец или как тебя там! Слышишь меня?

– Допустим, – раздался в ответ уже знакомый голос. – Одумались?

– Почти. Предлагаю схлестнуться. Я и ты. Без магии, только оружием. Кто одолеет – банкует. Моя возьмет – вы нас пропускаете, а если ты окажешься сильнее – я твой пленник.

– Машина тоже.

– Шиш тебе! Много просишь. Машина едет дальше при любых раскладах.

– Дай подумать… Да за каким лядом мне это нужно? Я и так свое возьму!

– Ты уже потерял циклопа, рухов и десяток лучников. А мы еще и драться не начинали. Голова у тебя крупная, значит, должен быть башковитым и просекать, что мы запросто можем упереться и заняться отстрелом твоего народа по серьезняку. Оно тебе хочется? Вы – конкретные пацаны, я не спорю, но с нами вы намучаетесь. Получить в полон героя будет почетче отката с любого барыжного каравана. Скажешь, не так?

Через паузу предводитель разбойников ответил:

– Убедил, черт языкастый, я согласен. Дай мне две минуты – отозвать стрелков и можешь выходить.

– Я спущусь с Махором, – вызвался Горгот. – Для солидности. Гонзо, малыш, айда с нами, за компанию. А вы сидите тут и не светитесь. Мало ли, как там сложится.

Люк отвалился в сторону и мы, жмурясь от лучей «светляков», бьющих сквозь прорези листьев, спрыгнули на жирный лесной дерн. Вокруг сдвинул плечи могучий вековой лес. Деревья теснились и притирались друг к другу своими узловатыми туловищами, словно спешили поглядеть на наше железное диво. Я осмотрелся. Дорога позади ковчега походила на остатки пиршества титанов – все изломано, погрызено и перерыто без снисхождения к величественной картине природы. Впереди – такая же красота. Подпиленные стволы еле держались и даже в безветрии опасно клонились в нашу сторону. Продираясь сквозь рукотворный хаос, к нам вышла живописная группа лесных жителей: уже знакомый герой в сопровождении двух замшелых троллей и пары коренастых орков в кожаных безрукавках и с луками ближнего боя в руках. Увидев меня, незнакомец остолбенел и вежливо поинтересовался:

– Опа–на! А чего это у вас троглодит в солнечных очках расхаживает?

– Он – гламурный перец, – не задумываясь, ответил Махор.

– Понятно. Ты, стало быть, капитан этой сборной по бобслею?

– В смысле?

– Троглодит, орк, человек и железная дура в виде бобслейного болида. За спортивный клуб армии «Изенгард» выступаете? Не залипай, я прикалываюсь.

– Какой беспредел вы тут устроили, – посетовал Махор, оглядываясь по сторонам.

– Что поделать, для дорогих гостей старались, – усмехнулся незнакомец.

У него было вытянутое лицо, спиленный снизу квадратный подбородок и узкие лукавые глаза. А венчалась эта клиновидная физиономия роскошной курчавой шевелюрой, в которую вплелись серебряные паутинки ранней седины.

– Размахнуться негде, – вздохнул баркидец, кладя ладонь на рукоять палаша.

– Погоди, сейчас урегулируем, – остановил его атаман разбойников и на оркском наречии что–то отрывисто скомандовал своим солдатам.

Горгот ухмыльнулся и тотчас же вставил пару фраз.

– А ты как к ним прибился? – поинтересовался лесной житель. – В рабство забрили?

– Работаю по контракту, – солидно ответил наш водитель. – Я из локации Элеадун. Перерожденец. В теле орка нахожусь временно.

– Звать–то тебя как?

– Горгот.

– Будем знакомы. Я – Тахтур.

– Махор, – отрекомендовался баркидец.

– Нам словно один паспортист имена раздавал, – удивился атаман, и все рассмеялись.

Мне как–то даже не верилось, что через несколько минут двое из этих улыбающихся друг другу людей сойдутся в смертельном поединке. Меня, как обычно, не представили и вообще забыли, что я стою рядом. Извечная участь мелкого служки. Тем временам лесные орки сноровисто подрезали ближние кусты кривыми ножами, тролли отгребли ветви в сторону, и сбоку от Зайца образовалась небольшая полянка на десяток шагов.

– Хватит места? – поинтересовался Тахтур.

– За глаза. А клан Тукан – это орнитология или на каком–то местном наречии термин?

– Территориальное Управление Контроля Антимонопольный Политики.

– Иди ты? – не поверил Махор, но получив подтверждение, развел руками.–Во даете! Погоди. У вас же «эн», а не «пэ» в конце.

– На «эн» ничего не придумалось, – честно признался Тахтур. – Погнали?

– Момент, – вмешался Горгот. – Камрады, предлагаю еще раз обговорить ремизы. Как и подобает порядочным людям. Победа за Махором – мы едем дальше, вы нам не препятствуете и даже разберете свои завалы. Так–с?

– Оно, – согласился атаман.

– Верх берет Тахтур – Махор сходит с пробега, но в остальном все то же самое. Все правильно?

– Весьма сингулярно изложено, – заявил Тахтур.

– Годится, – подтвердил Махор и обнажил клинок.

Все остальные подались к краям полянки. Бойцы сошлись сразу, без разведывательных маневров. Так, несколько уклонов на встречных курсах и уже через несколько мгновений запела сталь. Разбойник рубанул мечом в область голеней, но баркидец принял удар на корзинчатую гарду и контратаковал. Лезвие палаша чиркнуло Тахтура по плечу и скользнуло в сторону. Тот и не подумал обратить внимание на царапину, а резко, коротким выпадом вспорол Махору правый наруч. Теперь оба соперника были задеты. Они сделали по шагу назад, убедились, что противник в порядке и готов продолжать, и вновь схлестнулись. После нескольких блокированных ударов, Махор неожиданно подсек вражеского героя под колено, но Тахтур уже в падении умудрился ткнуть нашего бойца острием меча в бедро. Баркидец не остался в долгу и оставил на втором плече атамана рубиновую отметину. Когда закончилась следующая стычка, дуэлянты оказались с полным набором прорех на доспехах, через которые проступили кровавые следы. Но на энтузиазме бойцов ранения по–прежнему не сказывались. Я много раз видел тренировки минотавров, отработку ударов демонов и понимал, что передо мной блистают мастерством два истинных виртуоза клинка. Они в который раз сошлись, и теперь в их действиях сквозило подлинное уважение друг к другу. Движения замедлились. Оба начали бережно расходовать силы, понимая, что живительная энергия сочится из них капля за каплей. Через несколько минут воины, тяжело дыша, сделали небольшой перерыв. Никто не хотел показывать слабину, так что пришлось вмешаться Горготу:

– Камрады, я бы смотрел на вас и смотрел, будь вы сороконожки. Но ног и пальцев количество ограничено, и если сейчас что–то не решить, с поляны придется уносить обоих. Победит тот, в ком останется больше жидкости, а я считаю – это несправедливо по отношению к благородному искусству поединка. Предлагаю подумать о ничьей. Ваши мнения?

Махор вопросительно посмотрел на разбойника. Тахтур хмыкнул:

– Давно я не хлестался с таким славным рубакой. Пожалуй, ничейный результат будет справедливым.

Объективности ради следует сказать, что повреждения у баркидца были легче, поэтому главе клана ТУКАН и так ничего не светило.

– Я согласен, – сказал наш боец, тяжело опускаясь на траву.

– У меня восемьдесят второй левел, – открылся Тахтур.

– Семьдесят шестой, но с максимальной заточкой на боевые навыки.

– Оно и видно. Пофехтовали от души. Не ждал я встретить тут сильного специалиста. Да еще верхом на механическом монстре.

– Люблю комфортное передвижение, – похвастался Махор.– А как быть с нашим уговором? Насчет ничьей мы не закладывались. Расход?

– Расход, братишка. Пацанское слово тверже гороха. Можете катить дальше. Мы расчистим дорогу. Или, если не торопитесь, предлагаю задержаться у меня на денек. Замутим славную пирушку. К вечеру феи подтянутся или дождь начнется. Вот будет здорово! Гарантирую неприкосновенность вам, вашим слугам и прочему добру. Развеем скуку, а то живу тут отшельником.