Потом на ристалище пригласили первую пару квалификационного раунда. Бойцы разминались, а герольды подогревали публику бравурными мотивчиками, которые без устали выдавали их раззолоченные дудки. К нам подкатил маленький, востроглазый имп и предложил поучаствовать в тотализаторе. От имени хозяина я сделал крупную ставку на Махора. Коэффициент его противника, к нашему общему удивлению, оказался ниже. Букмекеры знали свою работу и сразу высоко оценили потенциал баркидца. Вдруг в наши спины словно повеяло северным ветром. Соседний народ поворачивался и втягивал голову в плечи. Оборотились и мы.
Сверху, по проходу от лож высшей знати, в нашем направлении двигался неизвестный рыцарь Тьмы, и народ шарахался с его пути. Почему все так боятся и не любят некромантов? По мне – хладнокровные ребята, ни разу не вспылят. Не то, что оголтелые варвары или неистовые инферналы. Сущий порох – невозможно иметь с ними дело.
Холодный остановился напротив нас и вежливо поклонился. Дилморон и Ниама ответили рыцарю легкими кивками.
– Принц Дилморон, я не ошибся? – традиционный некромантский стиль речи: без интонаций, ровно и спокойно.
– Верно, – хозяин не стал ломать комедию собственного инкогнито. – С кем имею честь?
– Джоддок Теммиак, граф Сэнктим.
Сэнктим – второй город мертвой планеты, после Кулдсоула. А джоддок… наверное, титул их какой–то. Не знаю.
– Я прибыл по поручению герцога Вокиала. Холодный правитель Некрополиса шлет вам привет и приглашает посетить его ложу.
Ага. Наше присутствие на трибуне заметили. Уверен, хозяин на это и рассчитывал. Народ возопил, потому что горнисты протрубили начало схватки. Дилморон дождался, пока уровень шума снизится настолько, что можно будет говорить, и с достоинством ответил:
– С удовольствием засвидетельствую свое почтение герцогу. Когда именно он желает принять меня и моих спутников?
– Сегодня, сейчас, в любое время. Двери герцога Вокиала открыты для принца Дилморона всегда.
Рыцарь Тьмы пропустил слово «ложи» и сделал это специально. Да это почти предложение союза! Ого! Или нет? У них, людей, может быть, так принято поступать в искусстве обмана, именуемом «политика»?
– Хорошо. Передайте герцогу, что я буду иметь удовольствие нанести ему визит сразу по окончании программы первого дня состязаний.
Некромант вновь согнулся в поклоне, на этот раз более глубоком, и отступил от нашего ряда. Хозяин повернулся к демонессе:
– Что скажешь?
– Вокиал всегда стоял в стороне. Он слишком силен, чтобы вмешиваться в распри теплокровных. Возможно, так оно и останется. Но его приглашение при любом раскладе – очень хороший знак.
– Вот и я так думаю, – удовлетворенно произнес Дилморон и откинулся на спинку зрительской скамьи. – А теперь давайте насладимся зрелищем. Первый бой мы и так, можно сказать, прощелкали. Вон уже кого–то понесли. Все орут, а кто выиграл – непонятно.
Вторым в разделе предварительных соревнований на поле брани вышел паладин из Сияния по имени Алтагамер против уже известного нам Тахтура. Воин с ледяных просторов самой магической планеты Овиума запомнился лишь своим хвастливым девизом «Fatum Vobiscum», что в переводе Ниамы означило «Благословленный Удачей». И это таки случилось, фортуна действительно ему помогла, потому что ушел он на своих ногах, хотя грозный предводитель разбойников просто загонял бедолагу по всей арене. В конце концов, видимо, устав с ним возиться, Тахтур ударом плашмя, как жестяную кастрюлю, смял шлем незадачливого паладина и отправил того смотреть цветные сны. Ведро воды, опрокинутое прислугой на голову проигравшего, благополучно привело бойца в сознание, и тот на заплетающихся ногах сам проследовал под трибуны, собрав у публики жидкие сочувственные хлопки и множественное дружеское улюлюканье. В конце концов, ему бы больше подошел девиз весельчака Тахтура, вытравленный серебром под аббревиатурой антимонопольного клана ТУКАН: «Bibe, Ede, Lude» – «Пей, Ешь, Веселись».
Следующая схватка запомнились тяжелым ранением одного из соперников. Боец в доспехах римского легионера пропустил удар саблей по горлу от ногайского кочевника. Магам и лекарям турнира с великим трудом удалось поддержать искру жизни, едва тлеющую в человеке. Трибуны притихли после этого поединка, а служители еще несколько минут соскребали кровь воина с песчаного покрытия арены.
Наконец мы увидели то, что ожидали с таким нетерпением – поединок Махора. Его противником стал фехтовальщик из Желтка. Тонкий, как змея, весь гибкий и пластичный, словно уличный акробат. Вместо лат он был наряжен в камзол с обычными для героев мифриловыми вставками. Голову взамен надежного шлема украшала шляпа с широкими полями и пером радужного страуса. В одной руке этот мастер клинка держал обнаженную валлонскую шпагу, в другой – трехгранный рондел с круглой гардой.
– Что за комедиант? – возмутился Дилморон.
– Не думаю, – настороженно нахмурилась Ниама. – Этот тип не похож на шутника.
Я надеялся, что баркидец подберет себе щит и потяжелее, но наш сорвиголова предпочел облачить левую руку в громоздкую латную рукавицу с толстым гребнем на тыльной стороне предплечья.
– Махор его голову оторвет! – уверенно предположил принц.
– Как знать, – осторожно возразила демонесса. – У шпаги и шотландского палаша скверная история взаимоотношений. И перевес на стороне последнего оружия.
– Что у этого франта нарисовано на штандарте? И какой девиз?
Ниама прищурилась:
– Лошадь. Нет, единорог. Странно. Он же не из Оплота… А девиз – «Sit Sсriptor Amet», – она хихикнула в кулачок. – Не понимаю, что он имеет в виду, но это значит «Давай обнимемся!» или «Обними меня!». Как–то так…
– Фу, какая пошлость, – чопорно произнес Дилморон, буквально месяц назад соблазненный очаровательным суккубом из Инферно.
Гладиаторы поприветствовали друг друга. Махор отсалютовал неприятелю палашом, а его противник обнажил голову, и по плечам у него рассыпались волны каштановых волос.
– Женщина, – брякнул я. – Пожалуй, что у Махора серьезные проблемы.
– Это почему? – сурово спросил Дилморон.
– Он – добрый.
– Брось, Гонзо. У нашего молодчика семьдесят шестой левел с максимальной заточкой на боевку. А мы в Овиуме берем половину уровней на магию и всякие уменья. Он стоит на одной ступени с нашими сотенными бойцами, а часть из нихпревосходит. Он обязан справиться с этой любительницей дружеских объятий.
Барышня ловко собрала локоны в пучок, потом заколола их в пышный хвост на затылке. Поединок начался, и тактика соперницы Махора сразу стала явной. Фехтовальщица кружила вокруг баркидца, нанося быстрые уколы, и старалась держаться на дистанции. Наш парень терпеливо блокировал ее выпады, не предпринимая никаких действий. Несколько раз ей удалось его задеть, но вскользь и по доспеху. На лице у девушки появилось озадаченное выражение. Еще бы. Махор ни капли не уступал ей в увертливости, а его сила позволяла орудовать палашом с изяществом, будто в руках у баркидца была легкая тренировочная рапира. Но Махор совершенно не понимал, что ему делать с барышней, и это было заметно. Он, будучи страстным поклонником женской красоты, в чем я успел убедиться, никак не желал причинять своей сопернице какой–либо вред.
Время шло, и трибуны начали недовольно гудеть. Возмущение зрителей подвигло мастерицу клинка на более агрессивные действия. Она выполнила серию обманных финтов и попыталась достать Махора кинжалом, но была отброшена тычком латной рукавицы, да так, что по инерции шлепнулась на пятую точку. По рядам пробежала волна веселья. Девушка поднялась, гневно закусив губу, и атаковала сразу, без подготовки. Махор встретил ее шпагу стальной перчаткой, его левая рука быстро пробежала по клинку к самому эфесу. Щелк! Стальное лезвие переломилось, будто его перекусили ножницами. Баркидец мгновенно отбросил палаш и успел перехватить рондел, который уже нацелился поразить его прямо в лицо. Их тела столкнулись. Короткая подсечка – и гибкая фигурка барышни была поймана у самой земли за талию. Две человеческих скульптуры застыли посреди арены, словно изображали танцевальную композицию. Противница оказалась в объятиях баркидца, как и было начертано на ее девизе. Весь стадион взорвался в сумасшедшей овации. Зрители повскакали с мест, на поле полетели квадратные подушечки, которыми смягчались жесткие деревянные скамьи. Триумф был такой, словно Махор только что взял кубок, а не выиграл первый бой в квалификации.