— Капрал Скиндар, — усмехнулся Риордан.

— Наверное, — согласилась Ноа. — В общем, столичной шишке устроили смотр выпускников. Были состязания, парни уворачивались от мраморных шариков, соревновались на скорость и выносливость. Мой друг вышел победителем почти везде.

— И что дальше?

— Дальше его призвали, и он был таков. Подписал рекрутский контракт и даже толком со мной не попрощался. Его родители сказали мне, что он уехал обезумевший от счастья. Смешно, правда? На Парапете Доблести им вышибают мозги, а они лезут туда, как мухи на мед. Скажите, господин Риордан, почему так?

— Честь и слава. Никто не желает быть убитым, но каждый мечтает победить и очутиться в легенде, — ответил Мастер войны королевства Овергор. — Ты девушка. Тебе сложно понять.

— Пусть так. Но кое-что понять мы, девушки, можем. Это понять, каково почувствовать себя брошенной.

— Судя по тому, что ты теперь в столице, ты не смирилась с этим.

Ноа прикусила губу.

— Я написала ему сотню писем. Каждый день выходила на крыльцо и встречала почтальона. И ни одного ответа. Дед и бабка не знали, что со мной делать. Отец хотел выдать замуж. Я пригрозила, что уйду в послушницы богини Скельды.

Риордан невольно присвистнул. Культ Скельды и ее мужа Скеля пользовался огромной популярностью в народе, но заслужил репутацию совершенно определенного рода. В основном по причине свободы нравов.

— Так возник вариант с карьерой фрейлины. Кое-как я смогла уговорить деда. Жизнь фрейлины — то еще приключение, но все-таки лучше того, что я пообещала всей родне. Дед, скрепя сердце, двинул какие-то колеса в столице, и мне дали место. После двухмесячных курсов, само собой.

— Ты при дворе королевы Веры?

— Да хранят меня Боги от этой стервы! — вырвалось у Ноа, и Риордан рассмеялся.

Действительно, у жены короля Унбога был скверный характер. Девушкам ее свиты приходилось тяжко.

— Я приставлена к принцессе Селии.

— Повезло.

— Угу.

— Тебе удалось увидеться со своим другом? Ты же ради него перебралась в столицу?

— Поначалу было так. Но Овергор кружит голову и отрезвляет одновременно. Я узнала, как живут поединщики, и что они себе позволяют. Про вечеринки Смерти и все такое. Теперь мне ясно, почему Жаневен так быстро меня забыл.

Вечеринка Смерти — обряд инициации бойцов Овергора. «Мы не боимся смерти, мы ее трахаем» — когда Риордан впервые услышал этот девиз, то даже не предполагал, что под ним скрывается совершенно реальный ритуал. Для этого приглашаются лучшие столичные куртизанки. Кроме того, ребенка рожденного от поединщика, сразу берет под опеку государство. Это породило целое направление сводничества. Ноа была права — поединщики проживали короткую жизнь, но она была расцвечена красками самых ярких удовольствий.

Вдруг Риордан замер на месте, словно пораженный громом. Он так заслушался девушку, что пропустил мимо ушей самое главное. Жаневен! Она назвала имя. Жаневен! Это же парень из третьей десятки! И уже на подходе к резервному составу! Он вспомнил Жаневена. Крепкий костяк, немного перегружен мускулатурой, но боец все равно резкий. Поединщик с хорошей перспективой. Было прохладно, но лоб Риордана тут же покрылся испариной. Как же так! Он увел женщину у своего же подчиненного. А увел ли? В конце концов они же расстались. Жаневен сам бросил Ноа еще в Венбаде. В памяти Риордана всплыли сказанные кем-то слова: «В любви, как и на войне, победа достается сильнейшему. Но, как и на войне, здесь нельзя поворачивать оружие против своих».

Ноа продолжала свой рассказ. Ее слова звучали для Риордана словно через какую-то пелену.

— Сначала я не хотела сообщать ему, что теперь нахожусь в Овергоре. Знаете, Венбад всего в трех днях пути от столицы, но в женской моде и всем, что касается искусства обольщения наша провинция отстала на годы. Девушки здесь более яркие и более смелые. Я ощутила это с первых дней. Мечтала, вот вольюсь в столичную жизнь, сотру с себя пыль наших каменоломен, блесну при дворе и тогда предстану перед ним в новом обличье. Это будет другая Ноа, совсем не похожая на венбадскую простушку, которая очертя голову влюбилась в самого бойкого местного парня. Но потом во мне заговорила гордость. Наверное потому, что на меня стали заглядываться мужчины. Делать знаки внимания и все такое. Я подумала, а почему я так привязалась к этому Жаневену? Будто собачонка на поводке. Я сама по себе стою гораздо большего! И уж точно не заслуживаю такого отношения. Меня выбросили словно смятую салфетку. А я все еще мечтаю, чтобы меня использовали еще раз. Да чего ради?

Риордан облегченно вздохнул.

— Значит, вы не возобновили отношения здесь, в Овергоре?

— Не совсем так. Он каким-то образом узнал о том, что я теперь при дворе. Скорее всего ему сообщили родные из Венбада. Примерно чуть больше недели назад он сам прислал мне письмо. В нем были извинения. Дескать, мечта вскружила ему голову. Он пошел за ней. Но теперь все по-другому. Мы оба в столице, и он увидел в этом перст судьбы. Ха! — Ноа зло рассмеялась. — Ничего себе перст. Мне чуть из дома сбежать не пришлось.

— Ты ответила ему?

— Не успела. Сначала обрадовалась. Потом стало обидно за себя. В пару дней колебалась, писала и рвала письма. А потом… — Ноа замерла на полуслове.

— Что потом? — не выдержал Риордан.

— Потом в моей жизни появились вы, — чуть слышно произнесла Ноа.

Риордану оставалось только покрутить головой от изумления. Вот, значит, как все случилось. Он-то воображал, что заметил красотку на светском приеме и дал ей шанс на стать на пару дней героиней дворцовых сплетен. Возвыситься над прочими барышнями, поскольку ее приблизил к себе сам Мастер войны. А получилось, что он просто подошел к ней в удачный момент. Она как раз раздумывала, какой монетой расплатиться со своим бывшим женихом за измены и невнимание и тут подвернулся он, Риордан. Кандидатура — лучше и не сыщешь! Вот попробуй не согласиться, что каждая женщина — это загадка. Попытка разгадать ее может больно ударить по самомнению. Риордан был обескуражен.

— Получается, что ты со мной отомстила Жаневену? Так выходит?

Ноа встретила его взгляд и не отвела глаз.

— Вы задавали мне вопросы, господин Риордан. И наверное не хотели, чтобы в ответ я вам лгала. Так чем вы сейчас недовольны? Правдой?

— Ты права. Ты снова права, — пробормотал он. — А я осел. Навыдумывал себе непонятно что.

До поста охраны перед двадцать девятым флигелем оставалось всего с десяток шагов.

— Как я понимаю, ваше приглашение насчет прогулки в ландо больше недействительно, — через силу рассмеялась Ноа.

Видно было, что девушку охватила досада. Она не то, чтобы сожалела о своей откровенности, а скорее о том, что все так нелепо складывается.

— Никто не может назвать меня пустомелей, — заявил Риордан. — Так что я еще раз подтверждаю свое приглашение.

Его слова прозвучали так, что он тут же почувствовал себя напыщенным павлином. Ноа сделал жест ладошкой словно хотела отстраниться.

— Да, ладно, не нужно. Я же вижу, что теперь вы чувствуете себя обязанным.

Риордан решительно взял ее за руку.

— Послушай, во мне ничего не изменилось. Да, я узнал кое-что новое. Ну и что? Если тебе приятно мое общество, мы можем продолжить наше знакомство.

— Меня теперь недели две не отпустят в город. Принцесса Вера рвала и метала во время моей прошлой увольнительной.

— Я могу поговорить с королем насчет тебя.

— Ни в коем случае! За второй такой раз меня со свету сживут.

— Хорошо. Тогда дай мне знать, когда у тебя намечается выходной. Пришли записку с нарочным. Об остальном не беспокойся. Теперь не будет ничего, что может тебя скомпрометировать. Договорились?

— Договорились, — с печальной улыбкой ответила Ноа.

— Вот еще что, — Риордан задумчиво почесал переносицу. — Если ты вдруг захочешь возобновить свои отношения с Жаневеном, я должен об этом узнать. Извини, но в моем положении недопустимо оказываться в дураках. Сообщи короткой запиской. Так мол и так. Хорошо?