— Ничего себе — счастье, — усмехнулся Риордан. — Воины Братства выпустят тебе кишки, парень.

— Тамур говорил, что у меня неплохой уровень.

— Он не имел права выдавать тебе подобные авансы. Такие вопросы в Академии решают Мастер войны и капрал Скиндар.

— Кроме того, у нас в основе только шпаги и прямые мечи. Братство направлено готовится против легкого оружия. Один изогнутый тяжелый ятаган в начале боев собьет Крайону с толку.

— Повторяю, что наша тактика — это не твоя забота, — терпеливо произнес Риордан. — Мы не делаем исключений для солдат третьей десятки. Знаешь, почему? Ты займешь место человека, который претендует на него по праву. Каждый боец основного состава готовился к Парапету годами. И не только технически. Любой из них готов умереть там, парень.

— Я тоже готов! Мастер…

— Не говори ерунды. Ты полтора года назад гонял коз на венбадских холмах, — резко оборвал курсанта Риордан. — А поединщики основного состава на тот момент уже имели по нескольку личных побед.

Жаневен вздохнул и опустил голову. Но когда он вновь ее поднял, его глаза глядели на Риордана с отчаянной решимостью.

— Мастер Риордан! Я знаю, что вы встречаетесь с моей бывшей невестой…

Риордан вновь воздел глаза к небу. Ну, вот, началось. Стоило ему заиметь хоть какое-то подобие личной жизни, как она тотчас же завязалась единым клубком с его службой и положением.

— Все, что творится за воротами Академии не имеет отношения к тому, что происходит здесь, — глухо сказал Мастер войны.

— Я просто хотел рассказать вам кое о чем, Мастер Риордан. Возможно, вы составили обо мне неверное впечатление по ее словам.

— Тебе придется смириться с тем, что твоя персона не является для нас темой для обсуждения. Так что мои впечатления о тебе будут основываться на твоей работе здесь, в Академии. И ни на чем ином, — отрезал Риордан.

Жаневен умоляюще сложил руки.

— Просто позвольте мне рассказать! Это имеет прямое отношение к моей просьбе.

Риордан с деланным равнодушием пожал плечами.

— Ладно. Я тебя выслушаю.

— Мы знали друг друга еще с детства…

— Жаневен! Я не желаю слушать рассказ о годах твоего отрочества.

— Мастер Риордан! Пожалуйста! Всего лишь немного терпения…

Риордан скрипнул зубами. Он понимал, что рассказ об их отношениях не доставит ему удовольствия. Но затыкать рот курсанту было просто некрасиво. В конце концов Мастер войны и начальник учебной части заменяли для поединщиков утраченную семью. И выслушивать их проблемы и тяготы было привычным делом. Жаневен имел право поделиться с ним своими невзгодами.

— Хорошо. Продолжай.

— Мы сблизились с Ноа в Военной школе Венбада. Я был лучшим на курсе среди парней, а она занималась в группе для девочек.

— Что??? Ноа обучалась военному искусству?

— О, видели бы вы ее лет пять назад. Это сейчас она превратилась в томную девицу: розовые чулочки, помада и облегающая ручку перчатка. А тогда это был настоящий сорвиголова. У ней царапин на руках было больше, чем у иного мальчишки.

Он говорил о Ноа с теплой улыбкой. В его глазах светились воспоминания любви. Риордан слушал его, и ревность царапала его душу железными когтями.

— У ней и военная специальность была?

— Конечно. Она обучалась ножевому бою и метанию. Да положите ей сейчас яблоко на пень в десяти шагах и дайте в руку кинжал. Вот увидите, она развалит его с первого броска! В общем, мы сначала подружились, а потом дружба переросла во что-то большее. Мы были друг для друга первыми. Она у меня первой женщиной, я у нее первым мужчиной.

— Жаневен, избавь меня от этих подробностей.

— Ой, простите Мастер. Вспоминая, поневоле расчувствуешься. Дело дошло до помолвки. Родители были не против, тем более что к тому моменту уже все понимали, что между нами не только дружба.

— Тем не менее, ваша помолвка была расторгнута, и я не вижу смысла далее углубляться в эту тему.

— Все верно. Мне пришлось, — на лице Жаневена промелькнуло отчаяние. — Дело в том, что моей семье принадлежат несколько рудников близ самого Венбада. Там добывали особо ценный мрамор с зелеными прожилками. Но постепенно рудники начали иссякать. Положение нашей семьи медленно приходило в упадок. И тогда я принял решение подписать контакт поединщика, чтобы как-то поправить финансовые дела.

Риордан невольно взглянул на парня с уважением и приязнью. Когда-то он сам решился на подобный шаг по той же причине. Деньги, полученные за его голову, помогли семье выбраться из беспросветной нищеты. Но потом он вспомнил, какую сумму получили его родители и скептически усмехнулся.

— Да как такое может быть? За тебя отвалили два десятка королей. В лучшем случае. Этого достанет, чтобы спасти бедняка, но не хватит, чтобы помочь состоятельному роду.

— Я уже упоминал, что был лучшим на курсе, — с легкой обидой возразил Жаневен. — Поэтому в моем случае казна раскошелилась на сотню золотых.

Риордан присвистнул.

— Ого! Раз Скиндар проявил такую щедрость, значит ты того стоил. Что было дальше?

— Ноа пыталась меня отговорить. Она предлагала занять деньги у ее семьи.

— Почему ты отказался?

Жаневен гордо вскинул голову.

— Жених вместо того, чтобы обеспечить свою избранницу обращается за ссудой к ее родне, как за подаянием? Нет, такой выбор не по мне. В общем, мы договорились с ней: я переезжаю в столицу, а когда мое положение прояснится, то постараюсь забрать ее к себе. После свадьбы, конечно.

— Погоди. Но ваша помолвка все-таки была расторгнута? Или нет?

— Как честный человек я вернул Ноа слово. Карьера поединщика такова, что девушка не может быть ни в чем уверена. Я не имел права связывать ее обещанием, когда уезжал в Овергор. Мы расстались с надеждой и планами на будущее, но свободными от обязательств.

— Теперь понятно. Рассказывай дальше.

Жаневен как-то осунулся и виновато развел руками.

— Дальше все, как у всех. Служба, новые знакомства. На время я потерял ее из виду. Периодически мы обменивались письмами. И каждое послание становилось холоднее, чем предыдущее. Что поделать… И вдруг я узнаю, что Ноа поступила на место фрейлины при дворе королевы Веры. Я был потрясен. Ноа сделала все за меня. Я хотел дать ей время закончить школу фрейлин, обустроиться, чтобы потом встретиться и обсудить наше будущее. Но потом до меня стали доходить сведения о ее романах. Сначала она закрутила интрижку с начальником караула стражи Глейпина, потом ответила на ухаживание сына графа Танлегера. Я не знал, как быть. Упрекать ее я не имел права, потому что за год сам позволял себе многое. Но потом в жизни Ноа появились вы, и я понял, что все кончено.

— Было бы здорово, если бы ты как-то перешел от Ноа к своей просьбе насчет основного состава.

— Извините, Мастер. Я что-то увлекся. Понимаете, из жизни этого не вычеркнешь.

— Понимаю. Но переходи ближе к делу.

— Деньги, полученные за мою вербовку поправили наши семейные дела, но как вы правильно сказали, их оказалось недостаточно. Родители вложили их и все накопления в разработку новых месторождений мрамора. На вместо мрамора там был обнаружен нефрит. Королевская лицензия на его добычу стоит очень дорого. Поэтому мне, как воздух, необходим этот шанс. Пусть я погибну, но родители и две мои младшие сестры будут обеспечены. Я не прошу входить в мою ситуацию. Я надеюсь лишь на шанс доказать, что достоин сражаться за Овергор.

Жаневен закончил свой монолог и замолчал. Молчал и Риордан. Все слова были сказаны. Парень не кривил душой и не требовал слишком многого. Лишь возможность себя проявить. Такие случаи в Академии были не в новость. Обычно они решались мгновенно. Риордан кивал претенденту на «борону» и говорил: «Ну, что пойдем, посмотрим на тебя в деле». После пяти минут тренировочного боя Мастер войны либо выносил вердикт: «Годен!», либо, что случалось намного чаще, отправлял курсанта тренироваться. «Через полгода ты покажешь мне, чему научился. И ты должен работать лучше, чем сегодня» — такими словами Риордан обычно напутствовал неудачливого бойца.