Но фехтовать с Жаневеном? Риордан даже думать об этом не хотел. Он понимал, как люди воспримут их поединок. Это станет заголовком светской хроники. Два любовника, бывший и нынешний сражаются за сердце красавицы-южанки. Мало того, какой-нибудь городской художник обязательно напишет об этом событии картину, чтобы продать ее на стену в один из городских кабаков.
Ситуация для Риордана складывалась скверная. Допустишь парня до первой десятки — осудят и скажут — толкает соперника на смерть. Оставишь в глубоком резерве, рассудят, что он затирает бывшего жениха своей пассии, сводит счеты. Что делать? Как экзаменовать?
Через пару минут размышления, Риордан придумал, как решить дилемму. Он смерил курсанта тяжелым взглядом и задал вопрос:
— Ты готов продемонстрировать свои навыки?
— Конечно, Мастер войны. Почту за честь фехтовать с вами.
— Не со мной. С Тамуром. Я посмотрю на вас со стороны. Так что ищи в «бороне» свой тяжелый ятаган.
Пока Жаневен бегал за Тамуром, пока они надевали защитную амуницию и готовились к поединку, Риордан не переставал размышлять над рассказом венбадца. Не то, чтобы его исповедь как-то уличала Ноа во лжи. Нет, в целом девушка рассказала Риордану о себе всю правду. Но остался какой-то неприятный осадок. Все было так и не так одновременно. Жених не бросил ее, а по сути принес себя в жертву ради своего рода. Он не расторг помолвку, а благородно вернул ей слово. И она боролась за любовь, придумывала, как Жаневену избежать рекрутского контракта. А ее приезд в столицу? Что это было, как не желание находиться ближе к любимому человеку? Ей пришлось через многое пройти ради этого. Прежде всего через противодействие родни. Ее дед сам в прежнюю бытность перетрахал половину всех фрейлин Овергора, так что понимал, что к чему. Но она все преодолела. Ради чего? Разумеется ради любви. И потом эти ее быстротечные романы. Риордан не мог поставить ей их в вину ровно по тем причинам, по которым Жаневен не имел к Ноа претензий. Но что это было, если не месть любимому за его неверность? Она наверняка навела справки. Жизнь поединщика каждый день находиться под толстой лупой внимания толпы. Известным становится все, вплоть до посещений домов терпимости. И конечно ей стало известно о знаменитой «вечеринке Смерти», когда для новобранцев приглашают лучших куртизанок столицы. Те рядятся в черные балахоны с костями и черепами на капюшонах. Маскарадные костюмы сшиты так, что оставляют женские прелести полуоткрытыми. Каждому из новичков той ночью предоставляется возможность поиметь Смерть. В сексуальном смысле. Познать ее и подчинить себе. Когда ты трахнул смерть, то уже не можешь ее бояться. Все это стало известно Ноа. Отсюда и ее мимолетные увлечения. Как говорится в пословице? Огонь огнем тушится. Или — чтобы избавиться от одной привычки, нужно завести себе другую. Романы были скоротечными, потому что они не помогли ей забыть Жаневена. Понадобилось более сильное средство. Какое? Да он же, Риордан! Поэтому она так решительно согласилась на его первое и достаточно вызывающее предложение. А дальше он начал ее осаду по всем правилам. Она просто поддалась эмоциям и позволила себя любить. Вот и вся тайна их внезапно вспыхнувших чувств. Или она просто обманывает себя?
Рот Риордана наполнился горечью. До чего же обидно ощущать себя средством, при помощи которого избавляются от ненужной любви!
Из заторможенного состояния его вывел лязг оружия. Тамур и Жаневен начали свою дуэль. Лучший ученик Риордана разыгрывал партию в своем излюбленном стиле: вальяжно и нарочито медленно. Он провоцировал противника на атаку, всем видом демонстрировал свою неповоротливость. Если соперник поддавался на провокацию, следовала мгновенная расплата. Упреждающая атака или маневр с молниеносной контратакой. Именно за это Тамура прозвали Молнией. Разумеется, Жаневен знал о коронных финтах Тамура, поэтому не купился на завлекание. Тяжелый изогнутый меч — особое оружие. Для работы с ним требуется не столько физическая сила, сколько силовая выносливость. И самое главное — холодная голова. Жаневен действовал отлично, экономно расходуя энергию. Он обозначал атаки, но не разу не подставился. В конце концов это надоело Тамуру, и тот начал ускоряться. Жаневену пришлось отбиваться, отступая шаг за шагом. И в конце концов боец первой десятки выбил его за пределы плаца.
— Стоп! — тут же скомандовал Риордан. — Вернулись на середину.
Второй раунд начался так же. Один нападал, второй парировал и пятился назад. Вдруг Жаневен изогнулся вбок и попытался достать Тамура ударом в подколенное сухожилие. Он почти достиг цели, но Молния прочитал движение противника и поразил того выпадом в правое плечо. При этом он успел подпрыгнуть и наступить ногой на клинок ятагана. В итоге Жаневен оказался лежащим на спине и к тому же обезоруженным.
Оба дуэлянта оглянулись на Мастера войны.
— Вставай, — бросил тот Жаневену. — Отряхни куртку и начали по новой.
Победа в следующем поединке вновь досталась Тамуру. Тому удалось ткнуть острием шпаги противника в колено и мгновенным переводом прочертить линию на животе Жаневена.
— Еще раз, — сказал Риордан.
Мастер войны сразу же пожалел о своем приказе, потому что Жаневен начал заметно прихрамывать. Теперь курсант из Венбада лишился последнего шанса. Дуэль превратится в избиение. Тамур бросил вопросительный взгляд на Мастера войны. Неужели тот хочет, чтобы новичку преподали жестокий урок? Лицо Риордана осталось бесстрастным. Тамур в который раз перешел в атаку. Физиономия Жаневена вытянулась от огорчения. Он проигрывал вчистую. Заслужить одобрение Мастера войны не получилось.
Вдруг Жаневен выполнил удар отчаяния. Его изогнутый меч обрушился на Тамура сверху. Риордан сжал губы и опустил глаза. Этот олух оставил все тело неприкрытым. Но Жаневен оказался не так прост. Тяжелый ятаган в его руке неожиданно резко изменил траекторию и по радиусу устремился Тамуру в область бедра. Лучший поединщик Овергора сразу понял, что не сможет ни отступить, ни парировать удар. Он даже не пытался, а просто ткнул Жаневена острием шпаги в область сердца. И тут же присел от боли. Рубящий удар противника оказался очень чувствительным.
Риордан немедленно вскочил с места.
— Пошевели ступней, — сказал он Тамуру. — Чувствуешь ногу?
— Все нормально, Мастер, — кривясь от боли, ответил Тамур. — Просто ушиб. Перелома нет.
Жаневену тоже досталось, несмотря на защиту. Он не издал ни единого звука, но сейчас с окаменевшим лицом растирал грудь там, куда угодила шпага Молнии.
— Мда, — подвел Риордан невеселый итог. — Если вы так обращаетесь с тренировочным оружием, что будет, когда начнутся тренировки с боевым? Да вы перережете другу друга еще до начала войны! Ладно. Ты, — палец Риордана указал на Тамура. — Вечный твой недостаток. Пренебрежение к сопернику. Пусть он не показал ничего выдающегося. Это еще не повод, чтобы относится к нему свысока. Что мы получили бы, будь это бой на Парапете? Размен. Менее классный поединщик разменялся на одного из лидеров врага. А твоя нога сейчас состояла бы из двух половин. Теперь ты, — пришла очередь Жаневена. — Общий уровень пока слабый. Не хватает в первую очередь техники. Скорость и реакция вроде бы на месте. Отдельно отмечу то, что ты не впал в панику и в финальном раунде показал отменное боевое мышление. В реальном бою ты готов был бы разменяться так же?
Жаневен осознавал, что ему задан не праздный вопрос.
— Я почту это за честь, — твердо ответил он.
— Хм, — недоверчиво протянул Риордан. — Ладно. Ты годен. Перетаскивай свои шмотки в комнату резервного состава. Не обошлось, конечно, без везения, но на Парапете без него тоже не обходится. Тамур, скажи насчет новичка кастеляну. Скиндару я сам сообщу о своем решении.
Капрала он застал у открытого настежь окна. Скиндар с грыз яблоко крепкими зубами с усердием бобра перегрызающего березовый ствол.
— Я не пойму, чего ради? — пробурчал он в ответ, когда Риордан сообщил о своем решении перевести Жаневена в первую двадцатку. — Видно, что у парня есть неплохие задатки, но он далеко не на пике. И не выйдет на него еще минимум год. Так зачем же тасовать составы и устраивать смуту? Если хочешь расширить основу, я хоть сейчас найду тебе трех-четырех парней, которые уделают этого Жаневена. И Тамур уделал бы, если бы не стал валять дурака.