Лицо Риордана тут же расплылось в счастливой улыбке.

— Ваше сиятельство, — произнес он с радостью в голосе.

— Господин Накнийр, — поприветствовал седовласого старика Скиндар. — Какая честь!

Один из величайших людей за всю историю Овергора не произнес в ответ ни слова. Он прошел в кабинет, по-хозяйски придвинул к столу один из стульев и уселся на него. После чего достал из внутреннего кармана плаща несколько сложенных листков бумаге, на одном из которых был различим королевский вензель, свернул их в трубочку и многозначительно постучал ими по краю стола.

— Твои проделки, Риордан? — властным голосом спросил Накнийр, движением головы указывая на письма, которые он держал в руке.

— Что вы имеете в виду?

— Не играй со мной. У меня в руке два официальных послания. Первое — от нынешнего визира, в котором он сообщает мне о своей отставке и покорно просит на время принять его пост. Второе — от его величества Унбога, где король сожалеет о том, что у первого министра вдруг пошатнулось здоровье и предлагает мне вернуться на государственную службу в трудный для Овергора момент. Вот я и спрашиваю, это твои проделки?

Риордан даже зажмурился на мгновение от счастья. Получилось. Он сумел вернуть великого человека из ссылки, в которую тот себя запер, потому что посчитал свою миссию исполненной. Накнийр не пришел бы сам. Его нужно было сильно попросить. Да еще положение Овергора должно быть таковым, чтобы его отказ поставил бы державу в сложное положение.

— Что вас заставляет думать о моем участие в этом деле? — все еще со счастливой улыбкой поинтересовался Риордан.

— Пожалуйста, не строй мне невинные глазки. Ваша игра шита белыми нитками. Пошатнулось здоровье? Ха! По моим данным этот мерзавец был здоров и упитан. При этом его отставка больше походит на бегство, чем на передачу дел. Стало быть, в отношение Валлея у кого-то появился очень серьезный компромат. Это значит — Сирсонур. Но одного начальника тайной полиции мало. Должна быть значимая фигура, которая придет к Валлею и заявит: «Пошел вон»! И перед этой фигурой граф спасует и не посмеет ослушаться. Таких персон в Овергоре двое — Мастер войны Риордан и констебль Глейпина Кармарлок. В любом случае — вы одна компашка и без тебя там точно не обошлось.

— А как же сам король?

— Унбога я исключаю. Вертрон был мягкосердечен, но у нынешнего монарха достаточно крутой нрав. Если бы он узнал, что его первый министр причастен к темным делишкам, то от Валлея полетели бы пух и перья. Нет, тут разыграна более тонкая комбинация. Что же, что же… Вряд ли речь идет о махинациях. Для того чтобы свалить визира, этого недостаточно… Тут должен быть махровый криминал, — внезапно Накнийр осекся, потому что поймал многозначительный взгляд Риордана.

Накнийр имел такой могучий ум и дедукцию, что мог в минуту размотать всю интригу Риордана. Мастер войны чуть скосил глаза в сторону капрала и этим показал отставному визиру: «Не стоит продолжать. Скиндар не в курсе дела».

— Ладно, — Накнийр небрежно швырнул послания короля и Валлея на стол. — Вопрос о моем назначении, конечно, важен для Овергора, но это не самый главный вопрос. Я все равно уже паковал вещи, чтобы ехать к вам по более важному делу.

Скиндар и Риордан недоуменно переглянулись. Какое дело может быть важнее, чем смена первого министра? Не обращая внимание на их изумленные лица, Накнийр продолжал:

— Переходим к основному. Вы осознали глубину проблемы? Риордан, ты действительно готов это сделать? Не то, чтобы я в тебе сомневался, но на этот раз тебе потребуется все твое мужество. Ты много чужой крови пролил за Овергор, но сейчас… Ты не подведешь?

Скиндар и Риордан вновь обменялись недоуменными взглядами. Оба понятия не имели, о чем толкует Накнийр. А отставной визир меж тем продолжал:

— Но как же ошибся Дилонне… На месте Иерарха Крайоны, я бы его четвертовал. Одной фразой перечеркнуть дело, которое готовилось почти пятнадцать лет. Сколько трудов! И сколько поставлено на карту! Вы настоящие молодцы, что довели священника восьмой ступени до такого градуса кипения, что он не удержался и сболтнул лишнего. Аплодирую, — вдруг Накнийр замолчал.

Он обвел пристальным взором собеседников.

— Судя по вашим бессмысленным рожам, передо мной два человека, которые не возьмут в толк, о чем сейчас идет речь. Право, не расстраивайте меня. Хотя бы качните головами в знак того, что понимаете задачу. Мы в шаге от катастрофы. Или вы тут настолько отупели за время, пока я вас не видел?

— Мы действительно не понимаем, — признался Риордан.

Накнийр в гневе вскочил на ноги и тут же бессильно свалился на свой стул. В изумлении всплеснул руками.

— Поверить не могу. Ладно, вы солдафоны, вам простительно, но глава тайной полиции? Куда он смотрит? О чем думает? Клянусь, что сегодня же, когда я отправлюсь в Глейпин, то сорву где-нибудь пару ивовых прутьев и отхожу его светлость Сирсонура прямо по хребту. Без жалости! Такая слепота заслуживает порки!

Усы Скиндара топорщились все жестче, а выпученные глаза постепенно наливались кровью.

— Ваше сиятельство, извольте объясниться! — рявкнул он, наконец. — Ругаться и я могу. Даже еще затейливей!

Накнийр несколько секунд наблюдал за двумя начальниками Академии с презрением во взгляде. Потом заговорил бесцветным голосом.

— Начнем сначала. Впервые за четырнадцать лет Овергор получает вызов от Крайоны. Ставка запредельная. В одиночку Братство ее не потянет, значит в доле Меркия и Фоллс. Полагаю это-то хоть вы вычислили?

Риордан ответил кратким кивком.

— Хотя бы что-то, — фыркнул Накнийр. — Все понимают, что Крайона всерьез рассчитывает на победу, но теряются в догадках, за счет чего. Так или нет?

— Так, — нехотя подтвердил Скиндар.

— Мастерство поединщиков отпадает. Мы объективно сильнее. Шпионаж был всегда их сильной стороной, но в этот раз они буквально присягают нам в честности. Получается — тоже мимо. Что остается?

— Понятия не имеем, — признался Риордан.

— И это за три недели до начала кампании! Боги! Какая близорукость! Чем вы тут занимались? Что затмило вам глаза? Как вас удалось отвлечь от главного?

Скиндар метнул взгляд на Риордана и ответил нейтральным тоном.

— В общем, у нас были кое-какие проблемы.

— Пусть так. Сейчас я подвожу вас к правильной мысли. Крайона настаивает на том, чтобы Риордан вышел на поединки. Случайное совпадение? Блажь? Нет, конечно. Только из этого ясно — самый тяжелый удар придется по нему. Он станет слабым звеном нашей обороны. Через него они рассчитывают нас деморализовать и подавить. Как? Что у них на уме? Судите сами. Четырнадцать лет они с нами не воевали. Пять последних лет Братство сражается на Парапете в масках. Неужели непонятно, что они кого-то готовили долгих девять и уже пять лет обкатывают в реальных боях? Кого-то, чье лицо очень желают скрыть? Риордан заявляет Дилонне: маски долой. Сражаемся с открытыми лицами. Охотно, отвечает Дилонне и добавляет, не сдержавшись: «Бойтесь своих желаний». Держу пари, они в любом случае сорвали бы с себя маски. Они готовились к этому моменту целых четырнадцать лет. Итак, кого они выставят на Парапет против тебя, Риордан? Такого, что твоя рука со шпагой опустится?

Раздался нечленораздельный звук. Скиндар повернул голову и увидел, что Риордан сидит, уткнувшись лицом в ладони.

— Ага. Один уже понял, — отметил Накнийр.

— Стогнар… — донеслось сквозь сомкнутые руки.

— Кто такой Стогнар? — недоумевающим тоном поинтересовался Скиндар.

— Его младший братишка. Он пропал почти пятнадцать лет назад. Но теперь это уже не тот ребенок, Риордан, с которым вы фехтовали игрушечными мечами. Ему, если я правильно подсчитал, под тридцать лет и половину жизни он изучал воинское искусство. Он ненавидит тебя, Риордан. Он ненавидит Овергор и все, что с ним связано. Крайонские священники — лучшие в мире пастыри. Они вложили в его голову, все что им было нужно. Он едет сюда убивать. А если ему досталась хотя бы половина твоего таланта, то это страшный противник.