— Как прошла мимо моего охранника?

— Да подумаешь, — она небрежно отмахнулась, будто речь шла о крошечном пустяке, — сильная ведьма и не такое может…

Я повернулся к окну и сразу получил ответ — Харон увлеченно гонял по двору черного кота.

— Отвлекла котом, что ли?

— Ну и что, — буркнула моя гостья, — это тоже способ пройти!

Оригинальность способа я, конечно, оценил, но про твои силы он особо не говорит — скорее, про смекалку.

— А кота тебе не жалко?

— Да это не просто кот, а аномалия. Причем моя персональная аномалия! — гордо сообщила ведьма.

Нашла, чем гордиться. Вон там за ней гоняется моя персональная аномалия и точно скоро нагонит.

— И ради чего ты готова рискнуть своей аномалией? — я отвернулся от окна.

— Я пришла с выгодным предложением, — деловито заявила Анфиса.

Что, еще с одним?

— А чего без сестры? Так бы оно стало еще выгоднее.

— Мы не все с сестрой вместе делаем, — отрезала она. — А это предложение тебе на самом деле будет выгодно… Может, ты еще не слышал, но я в этом городе могу найти все что угодно! — и аж глазами сверкнула от удовольствия.

— И что же ты нашла? — я указал ей на кресло напротив.

Плюхнувшись на мягкое сиденье, деловитая близняшка наконец поделилась, что на днях выкупила в забытой всеми дыре здание старого хосписа, где умирали бедняки от всяких колдовских проклятий, порч и увечий.

— Место уже лет двадцать заброшено. Говорят, там даже никого толком и не лечили, просто привозили умирать. Десятками, сотнями… А когда был Большой Питерский мор, там умирали вообще в коридорах…

Дальше можно было и не продолжать. В месте, где происходило столько смертей, рано или поздно откроется колодец Темноты. И, судя по блеску в ее глазах, там он уже открылся.

— Скверна уже сочится по стенам, — сообщила Анфиса. — Собирай да продавай…

В общем, девочка решила быть не хуже папы-мессира и захотела стать хозяйкой места Темноты. Хм, а ведьма-то с претензиями — хотя обычно все заканчивается массажами, слияниями и решением проблем своего колдуна. Вопрос лишь в том, тянут ли способности на эти претензии.

— Я сама найду покупателей и сама все организую, — с важным видом добавила она.

Да, конечно, все сама — только вот перевозку, складирование и защиту все этого богатства должен делать кто-то другой. Вот мы и подобрались к сути визита.

— А чего с этим не к папе?

— Я могу справиться с этим и без него, — отчеканила моя гостья.

Ага, вижу, как ты можешь — сразу кинулась искать нового папу.

— Предлагаю, — деловито подбоченилась она, — вступить в совместное владение. Восемьдесят на двадцать.

— Двадцать кому? — на всякий случай уточнил я.

— Тебе. Я же нашла место.

— А у тебя есть те, кто будут его защищать?

— Это будешь делать ты, — без раздумий заявила Анфиса.

— А где хранить скверну?

— И это тоже ты.

— И перевозить туда-сюда тоже я, — подытожил я. — Тогда шестьдесят на сорок. Сорок тебе.

— Да это грабеж! — мигом возмутилась она.

— За мои услуги и доброе имя — это вполне справедливая цена.

Прерывая беседу, со двора вдруг долетело жалобное, несчастное мяуканье. Харон таки догнал кота и теперь раскачивал за хвост из стороны в сторону.

— Отпусти уже, — бросил я в открытое окно.

Демонстрируя прямо-таки похвальное послушание, поганец отпустил свою добычу — только не забыв предварительно подкинуть бедную животину в воздух. Кот со шлепком приземлился на четыре лапы и драпанул со двора, не дожидаясь хозяйки. Я снова вернул внимание ей.

— Шестьдесят на сорок, — подумав, согласилась эта бизнес-леди. — Только сорок тебе.

Я с улыбкой качнул головой.

— Ну а если пополам? — не сдавалась она.

— С пополам можешь к папе.

— Да чего ж ты такой несговорчивый!

— Несговорчивый? — усмехнулся я. — С учетом истории наших предыдущих сделок, я вообще мог сказать, что все переговоры будут только после минета.

Слово будто само открыло дверь. Под ее скрип в кабинет с невозмутимым видом зашла Уля с двумя чашками кофе на подносе — очень ревностно изображая моего секретаря.

— Твой не знаю кто мне только что минет предлагал! — тут же пожаловалась ей Анфиса.

— Всего лишь? — Уля поставила чашки на стол и выразительно придвинула одну к ней, словно предлагая немедленно чем-нибудь занять рот. — А я думала, ты ему больше понравилась, — и, подмигнув мне, невозмутимо удалилась.

— Любишь же ты выставлять девушек в неловких ситуациях, — проворчала моя посетительница. — Ладно, согласна на твой грабеж!

Решив осмотреть будущую вотчину, я посадил ее в свой спорт-кар, и с ветерком мы добрались до дыры, где находился заброшенный хоспис. За городом, даже за трущобами — в полном отдалении от любой жизни — среди жиденького леса стояло старое каменное здание, надежно убранное от чужих глаз, как комки грязи заметенные нерадивой хозяйкой под половицу. Все-таки тут нечем гордиться: десятилетиями сюда отправляли умирать тех, о ком столица не хотела заботиться, на кого всем было плевать.

Мы остановились у заржавевших ворот, которые Анфиса деловито отперла огромным старым ключом, и вдвоем по потрескавшемуся крыльцу вошли в здание — я впереди, а новая хозяйка довольно робко за мной.

— Боишься собственных владений? — полюбопытствовал я.

— Вот еще, — отозвалась она, тенью следуя за мной, — просто хочу, чтобы ты получше осмотрелся…

Ага, именно поэтому так жмешься ко мне и нервно поглядываешь на черные капли на стенах — пока не слишком крупные, но довольно многочисленные, похожие на очаги черной плесени. Однако самым примечательным в этом хосписе были звуки. Стоило немного пройтись, как тишина, словно пропитавшись нашими шагами, ожила — здесь будто включилось старое, фонящее радио. Воздух мгновенно наполнился шепотом, криками, воплями — предсмертными отголосками людей, умерших в этих стенах, которых захватила Темнота, утащила к себе, но не смогла переварить.

— Да я вообще сюда одна ходила, — Анфиса за моей спиной не переставала говорить, словно надеясь заглушить все эти звуки. — Даже через забор перелазила, чтобы посмотреть, что тут. Все про это место забыли, а я нашла! Это не мне надо бояться, а меня… Ааа! — вдруг бесстрашно заверещала она.

Прямо посреди ее болтовни из черных пятен на стене резко высунулась болезненного вида рука — похожая на иссохшуюся конечность умирающего доходяги — и схватила ее за локоть. Моя проводница завизжала еще громче, отчаянно лупя ладошками по анаморфу. Я даже невольно умилился: ты вообще ведьма или кто? Между моими пальцами густо заиграла чернота и ударила по этому стенному крючку — тот мгновенно выпустил девушку и втянулся обратно.

— Ты что, тут не хозяйка?

— Конечно, хозяйка, — выдохнула она, потирая локоть. — Я купила и землю, и здание…

Вообще-то место Темноты мало просто купить — как дочка мессира должна бы знать.

— Ладно, покажи, где тут колодец.

Буквально приклеившись ко мне, Анфиса проводила меня в подвал, где, судя по облупившимся табличкам, находился местный морг. Спустившись по лестнице, мы остановились у того, что когда-то было дверью — теперь же на ее месте красовалась толстая черная кишащая стена, внутри которой будто перетекали сотни змей, надежно охраняя вход. А это значило, что новая хозяйка еще ни разу не посетила свое хозяйство, оттягивая удовольствие до последнего.

— Ну пускай меня внутрь, хозяйка, — усмехнулся я.

Она медленно шагнула вперед и, вытянув руку, неуверенно поднесла ее к копошащейся черноте. Миг — и та полопалась пузырями, и множество змеек скверны резво кинулись на раскрытую девичью ладонь. Взвизгнув, Анфиса отскочила назад.

— Ай! Жжется!..

Серьезно? Ты даже это открыть не можешь? В таком случае речь уже не просто о моих услугах — контроль всего этого, похоже, тоже будет на мне.

— Восемьдесят на двадцать, — озвучил я новые условия. — И это я еще щедрый.

— Шутишь? — потирая руку, возмутилась близняшка. — Это я все купила! Тут все мое!